Онлайн книга «Хроника смертельной весны»
— Мою мать звали Ракель Перейра! — поправила его Жики. — Мадам, в списках, найденных к комендатуре лагеря после освобождения, нет узницы под таким именем. Под номером 67178, который вы предоставили, значилась узница Адель Ришар. — Мама назвалась ее именем по прибытии в лагерь. — Каким образом? — в голосе адвоката не слышалось иронии, даже звучало некое сочувствие, и поэтому Жики честно ответила: — В вагоне поезда, в котором нас везли, вместе с нами ехала женщина с дочерью, родом из Лиона. В дороге обе умерли. — Как удачно! — воскликнул адвокат, всплеснув руками. — А вы уверены, мадам, что они умерли естественной смертью? Жики показалось, что она ослышалась: — Что? — Вы уверены, что ваша матушка не приложила к этому руку? — Я протестую! — воскликнул мэтр Анне, адвокат Жики, подскочив на месте. — Отклонено, — судья остановил того властным жестом. — Отвечайте, мадам. — Да вы с ума сошли! Как вы могли такое подумать, — оскорбилась Жики. — Бедная женщина и ее дочь двое суток лежали в горячке, без лекарств и всякой медицинской помощи. — Допустим, — уступил адвокат. — Тем не менее, факт остается фактом — ваша мать воспользовалась чужими документами, что является уголовным преступлением, мадам! — Я… вы… да как вы можете! Она спасала себя и спасала меня. Если б мама и я попали в лагерь как еврейки, мы бы и месяца не прожили. — Ага! — обрадовался адвокат. — Значит, ваша мать боролась за выживание! Как изобретательно. А спала она с руководством лагеря тоже в борьбе за выживание? — Я протестую! — вновь выкрикнул мэтр Анне. — Это провокация! — Послушайте, мэтр, — судья повернулся к адвокату мадам Селен, — чтобы выдвигать подобные обвинения, необходимо подкрепить их доказательствами. Иначе я привлеку вас за клевету. — Непременно, Votre honneur! [382] У меня есть самый надежный свидетель! Прошу вызвать мадам Грету Вигман. Она подробно расскажет нам о способах, которыми мадам Ришар… о, простите, мадам Перейра… а может еще точнее — мадам фон Арденн боролась за выживание. Нам понадобится переводчик. Жики показалось, что она сейчас грохнется в обморок — перед ней стояла мерзкая тварь — Aufseherin [383] — та самая, которая отбирала женщин для утех лагерного начальства, подготавливала их, мыла, причесывала, давала чистую одежду, а потом отводила в офицерскую столовую, где несчастных терзали по нескольку часов. Те не всегда возвращались… — Мадам Вигман, — начал адвокат, — вы работали надзирательницей в лагере Генгенбах, в бараке F с января 1940 по март 1944 года? — Все верно, mein Herr [384]. — Вы были приговорены за это к наказанию? — Да, mein Herr, я провела десять лет в тюрьме Айхах, в Баварии. Освобождена досрочно по состоянию здоровья. У меня астма, — Вигман демонстративно кашлянула. — Сожалею, — заявил адвокат, а затем спросил: — Вы помните узницу Ракель Перейра? Или Ракель фон Арденн? — Нет, mein Herr. У меня прекрасная память. — Может быть, Адель Ришар? — О да! — кивнула Aufseherin. — Эту помню очень хорошо. Она пользовалась успехом у моего начальства. — Я протестую! — воскликнул адвокат Жики. — Протест отклонен. Продолжайте, мэтр. — Поясните, мадам Вигман, что вы имеете в виду. Бывшая надзирательница замялась: — Эта Адель Ришар была очень красивой. Мое начальство… — Поясните, пожалуйста, кого именно вы называете начальством? — Мое начальство — начальник лагеря штурмбанфюрер СС Альфред Вильке, его заместитель гауптштурмфюрер СС Генрих Айсс и начальник медчасти доктор Рольф Грюнвиг. — Так, так! Она вступала с ними в интимную связь? — Я протестую! — закричал мэтр Анне, видя, как смертельно побледнела его подопечная. — Отклонено! Отвечайте, мадам. — О да, неоднократно. — С кем именно? — Со всеми тремя. — Как это — со всеми тремя? — деланно удивился адвокат. — Сегодня с одним, завтра — с другим? Послезавтра с третьим? — О нет, — хладнокровно пояснила немка. — Сразу с тремя. Одновременно. В зале суда поднялся гомон — кто-то засмеялся, кто-то начал возмущаться, а судья, от души стукнув молотком, загремел: — Тихо!!! — Одновременно? — подхватил адвокат. — Как вы полагаете, мадам Вигман, она пошла на это добровольно? — Ну, насильно ее к ним никто не тащил, — уклончиво ответила Aufseherin, а адвокат предпочел не уточнять. Жики вспомнила, как капо уводила ее маму, бледную и прозрачную, словно из мутного стекла, с поникшими плечами, обтянутыми новой кофточкой, как та возвращалась, старясь не встречаться глазами с соседками по бараку, и нервы молодой женщины не выдержали: — Заткнись, сука! — закричала она. — Чтоб ты сдохла, гадина! — Я штрафую вас, мадам, на сто франков, — не моргнув глазом заявил судья, устраиваясь поудобнее. — Продолжайте, свидетельница. — Итак, она обслуживала ваше начальство добровольно? — адвокат все же решил посмаковать пикантную подробность. — Никто ее не заставлял, — повторила немка. — Ни в первый, ни в другие разы. — Так это было несколько раз? — картинно изумился адвокат. — Сколько именно? — Неоднократно. — Это неправда! — в отчаянии закричала Жики. — Она лжет! — Еще раз штрафую вас, мадам. Двести франков. — Вы затруднитесь сказать, сколько раз? — Раза три-четыре. Жики уронила голову на ладони и заплакала. Мэтр Анне осторожно погладил ее по плечу: — Постарайся взять себя в руки. — Прошу обратить внимание, ваша честь, — обратился адвокат Сюзанны к судье, — что мою клиентку хотят лишить имущества на том основании, что оно было получено ею за услуги интимного характера, которые она якобы оказывала aux boches [385] … повторяю — якобы, так как это не доказано. Но кто же ее обвиняет?.. Послушаем далее нашу свидетельницу. Итак, мадам Вигман, можете ли вы утверждать, что интерес Адель Ришар к вашему лагерному начальству был, мм-м… бескорыстным? — Господи, да что он несет? — ахнула Жики. |