Онлайн книга «Хроника смертельной весны»
— Неужели — картой? — Именно. Хотите знать, на кого она оформлена? — Говори немедленно. — Пластиковая карта оформлена на ваш пресловутый Фонд. Вот ее номер, — он протянул Жики клочок бумаги. — Я тебе не верю, — отшатнулась тангера. — Ты лжешь! — Полегче на поворотах, мадам! Если вы мне не верите, то какого черта впутали меня в это дело? И вообще, по-моему, я единственный, кто еще не забыл о дочери Антона. — Не говори о том, чего не знаешь! — разозлилась тангера, но бросив взгляд на его лицо, была вынуждена сбавить обороты. — Сверившись со временем, указанном на чеке и на банковском слипе, а далее — взломав камеры слежения на кассах магазина, я нашел человека, который расплатился картой. Взгляните, вы его знаете? Он сунул ей под нос планшет. Жики впилась в него пытливым взглядом, долго всматривалась в экран, но потом с сожалением вернула планшет Джошу: — Это может быть каждый второй из наших агентов. На нем темные очки, а бороду можно и приклеить. Больше не видно ничего, слишком глубоко надвинут капюшон. Изображение отвратительное. — Это я его еще оцифровал, — буркнул агент. — Единственная зацепка — карта. — Плохая зацепка, — покачала она головой. — У наших банковских карт слишком много дублеров. Если б можно было отследить, какой из них… — Я пробовал, не вышло. Зато я нашел номера всех сотовых, которые засветились в этом торговом центре в дневное время, благо дело было в будний день и народа было мало. Я отсек работников магазинов, техслужбы и женщин. Получилось двести пять человек. Извольте взглянуть, может, найдете здесь кого-нибудь из ваших людей. — D'accord [311], — она вырвала из его пальцев бумажку. — Ну, гляди у меня! Он ухмыльнулся. — И нечего ухмыляться! Еще раз повторяю — никакой самодеятельности. И не забывай о своей клятве. Чуть позже, где-то в районе Этампа Тони проснулась от того, что чья-то рука погладила ее по голове. «Мамочка… — прошептала она спросонья. — Мамочка, это ты?» — Нет, малышка, — услышала она мужской голос. — Мама далеко. Она сразу все вспомнила и, подскочив на кровати, сжалась в комочек: — Кто вы?! — воскликнула она, но рука зажала ей рот — осторожно, но настойчиво: — Тихо, малышка! Она покорно затихла. За долгое время заточения Тони привыкла повиноваться. Она делала то, что говорили — ей даже в голову не приходило ослушаться. — Вот умница. Открой глазки. Почему ты их закрываешь? Открой, значит, открой… Тони открыла глаза. На кровати сидел мужчина, одетый в черное. Лица она не видела — его голову покрывал глубоко надвинутый капюшон. — Не бойся, — произнес мужчина. Он говорил по-французски как папа — без малейшего акцента. Тони, однако, не ответила — в груди у нее трепыхался жестокий страх. — Не бойся, — повторил мужчина. — Я… я… не боюсь, — наконец, гордо выдавила из себя Тони. — Вы кто? — Неважно. Малышка, как ты? — Нормально, — Тони старалась, чтобы голос ее звучал максимально твердо. Какого черта, в самом деле? И папа, и мама, всегда твердили «Гордость — прежде всего». — Молодец. Ты прекрасно держишься, — мужчина попытался погладить ее по голове, но Тони отшатнулась. — Не бойся, — повторил он. На этот раз она промолчала. Что толку снова спрашивать, кто он. Если не говорит, значит, не хочет. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Хорошо, — эхом откликнулась она. — Где моя мама? — Не знаю. Ты скучаешь? — Нет! — закричала она, не выдержав. — Вы совсем псих, или притворяетесь? — Успокойся. Скоро все закончится. — Закончится? — тут она почувствовала, как в груди что-то мелко задрожало. — Вы меня убьете? — Ну, что за глупости. Хочешь конфету? — он протянул ей шоколадный батончик. Тони презрительно отвернулась, поджав губы. Он что, пытается ее купить? — Не хочу. — А мороженое? Вот, смотри… Шоколадное мороженое. Тони покосилась в его сторону — он держал в руке упаковку шоколадного мороженого — бельгийского, ее любимого. — Это мне?.. — она судорожно вздохнула. — Ну конечно, — он разорвал упаковку и протянул ей мороженое — покрытое изморозью, темно-коричневого цвета. И она не выдержала. Выхватив из его рук благоухающий ванилью и шоколадом рожок, она впилась в него зубами — мороженое стремительно таяло и капли падали на льняные простыни… — Вкусно? — поинтересовался гость. — Угу, — буркнула Тони. — Прекрасно. Я рад, — он внимательно наблюдал, как девочка поглощает мороженое и вытирал невесть откуда взявшейся салфеткой шоколад с ее щек и губ. — Ты отведешь меня к маме и папе? — спросила она. — Скоро, — откликнулся он. — Но сначала необходимо, чтобы ты все доела. — Я доем, — пробормотала девочка. Она внезапно поняла, что очень хочет спать. — Я доем, — повторила она. — Только попозже, можно? Спать хочется. — Нет-нет, — возразил ее гость. — Надо доесть прямо сейчас. — Но я хочу спать, — она зевнула. — Доешь, Тони, — настойчиво повторил он. — Потом… — она выронила остатки мороженого, и оно шлепнулось на постель. — Ай-яй-яй, — покачал он головой. — Как неаккуратно, ma chérie… Голова Тони клонилась к подушке, глаза слипались, и гость осторожно придерживая девочку за плечи, уложил ее и укрыл одеялом. — Вот и хорошо. Спи, детка…. С этими словами он аккуратно вытер пол, закапанный мороженым, поднял сорванную упаковку и, тихо притворив за собой дверь комнаты, вышел. — Вы знаете, что делать, — и в комнату, где Тони погружалась в бесконечно глубокий сон, вошли двое. Через несколько дней, Париж. Pont-Nef [312] В Сене отражалось ночное небо и редкие звезды. На Париж уже опустилась темень — в третьем часу ночи городское освещение стало совсем скудным, горели только молочно-блеклые фонари на набережной и на безлюдном мосту Неф. Байкер, весь в потертой жесткой коже, стоял, опершись о мотоцикл на мосту, прямо у съезда на набережную Гран Огюстен. Ждал ли он кого-то, следил ли за кем-то? Женщина, пару раз оглянувшись, мгновенно о нем забыла. Она уже полчаса сидела на каменной лавке у парапета и, не отрываясь, смотрела вниз, на реку. Она купила пачку сигарет еще днем и теперь курила одну за другой — пачка была наполовину пуста, только в тот момент, когда она затягивалась обжигающим дымом Gauloises, отпускала тянущая боль в сердце — она боялась подняться с лавки, понимая, что вряд ли дойдет до отеля. |