Онлайн книга «Отражение»
|
Николай не стал спрашивать, кто такой Шаб. Получается – враг. А вот на другой вопрос он надеялся получить ответ: – А как же теория относительности? – Перед Эйнштейном стояла задача доказать публике, что адекватные космические полеты невозможны. Он блестяще с ней справился. – Кто поставил задачу? – Его руководитель, – ответил Покрышкин, посмотрев на Николая, как на идиота. Действительно, как еще можно ответить на столь простой вопрос? – Зачем доказывать? – Затем, что в настоящий момент космические полеты признаны нецелесообразными. – Почему? – Разве мы это не обсудили? Таврин умолк. Это было нелепо: сидеть в гараже, рассуждать о НАСТОЯЩИХ космических полетах к далеким звездам и ждать убийц. Несколько раз Николай хотел ущипнуть себя и проснуться, но сдерживался. Во-первых, не хотел увидеть кривую усмешку Ермолая. Во-вторых, не хотел просыпаться. Таврин понимал, что переживает самое яркое и неординарное событие в жизни… Точнее, пытается пережить. И в какой-то миг понял, что хочет дойти до конца. Что бы это ни значило. Мальчик, выросший «почти в центре города», неожиданно почувствовал в себе упрямство всех поколений предков, которые воевали, строили, проламывались сквозь тайгу и болота, выходили к далеким океанам, снова воевали и снова строили. Почувствовал их дерзкую бесшабашность и презрение к трусости. – Может, еще по одной? – Не надо, – улыбнулся Ермолай. – И так хорошо. А в следующий миг зазвонил телефон. Покрышкин спокойно взял у Таврина трубку, нажал на кнопку ответа, а затем – на громкую связь и положил телефон на стол. – Да? – Здравствуйте, Машина, – услышал Николай приятный мужской голос. – Баал Авадонна, – с искренним почтением отозвался рыжий. – Я понимал, что меня ищет высокий Первородный, но не думал, что вы. – Оставим любезности, – продолжил тот, кого Покрышкин назвал Авадонной. – Вам известно, что я не имею отношения к прекращению проекта «Нейтрино»? – Да, баал, известно. И Таврин неожиданно подумал, что, несмотря на почтение, которое рыжий выказывал собеседнику, Авадонна воспринял его ответ с облегчением. – Решение принимал Шаб, и он же определял исполнителей. – Да, баал. – Пожалуйста, не называйте меня баалом, – попросил мужчина. – Вы ведь знаете, что я это не люблю. – Извините. Авадонна помолчал, после чего продолжил: – Шаб умер. – Сдох, – поправил собеседника Ермолай. И Николай понял, что уточнение Машина сделал с превеликим удовольствием. – Не будем спорить о терминах, – предложил Авадонна. – Важно то, что Шаб нас оставил. Ваш главный враг умер, и я готов предложить сделку. – Почему? – быстро спросил Покрышкин. – Что изменилось, кроме того, что Шаб сдох? – Вы зрите в корень, Машина, – похвалил собеседника баал. – Меня так учили. – Изучив материалы проекта, Шаб сказал, что «Нейтрино» не смог бы уничтожить саму Звезду. Древних – да. Проклятую Звезду – нет. А именно она источник интересующей меня энергии Ша. Что же касается Древних, то мне на них, в отличие от Шаба, плевать. Даже больше: без них станет спокойнее… – Авадонна выдержал короткую паузу. – Мы с вами ситуационные союзники, Машина, поэтому скажите: что вам нужно? – Стартовый ключ, – тут же ответил Ермолай. И по его тону Таврин понял, что Покрышкин жадно ждал этого вопроса и теперь с еще большей жадностью ждет ответа. – Он у меня, – после короткой паузы подтвердил Авадонна. – Могу я узнать, каким образом ключ оказался у вас? – с почтительностью, которую Николай никак не ожидал услышать, спросил Машина. – Скажем так: я стал наследником Шаба и заполучил почти все его сокровища. Пришлось, конечно, поделиться с баалами, но Стартовый ключ я оставил себе. – Вы убили Шаба? – Ключ у меня. – Ваша цена? – Прототип. Теперь паузу взял Ермолай. Откинулся на спинку кресла и задумался, невидяще глядя на Таврина. Похоже, он ожидал другого ответа. – Что скажете? – поторопил Машину собеседник примерно через полминуты. – Вы дадите слово, что это будет честная сделка? – медленно спросил Покрышкин. – Нам нечего делить, Машина. И я не буду плакать, если Древние исчезнут, – Авадонна хмыкнул. – Вы ведь этого хотите? – Нам много говорили о важности миссии, – серьезно ответил рыжий толстяк. – Я – последний офицер «Нейтрино», я принял на себя обязанности капитана и должен сделать все, чтобы исполнить приказ. А приказ был получен: после того как Барадьер сбежал, я вскрыл сейф капитана и прочитал содержимое пакета. – Вы не имели права так поступать, – грустно произнес Авадонна. – Я обязан был так поступить, – с твердой убежденностью ответил Машина и повторил: – Я – последний офицер «Нейтрино». Оказавшись в тех обстоятельствах, я был обязан вскрыть пакет и действовать согласно полученному приказу. И Николай вдруг представил Ермолая. Моложе, чем сейчас. Возможно, в крови. Возможно, в военной форме. Вот он перешагивает через трупы друзей и врагов, вскрывает сейф и читает сухие строчки приказа. Последний смертник с корабля «Нейтрино»… О чем он думал в тот миг? Почему не сбежал? И Таврин вспомнил, с какой грустью Покрышкин сказал, что два милиционера остались неотомщенными… На этот раз долго молчал Авадонна – почти минуту, после чего с уважением произнес: – Старые принципалы умели мотивировать сотрудников. Но с уважением не к неведомым Николаю принципалам, а к сидящему в кресле толстяку. – Я благодарен за то, что вы прислали Барадьера, – с достоинством проговорил Ермолай. – Я знал, что вы оцените, – с прежним уважением отозвался Авадонна. – Теперь к делу: где и когда? – Вы должны сказать Барадьеру то, что собирались сказать, – ответил Покрышкин. – Если ему удастся довести до конца старое дело, он обязательно отыщет Прототип, даю слово. Если же его постигнет неудача… – Приедет курьер, и вы совершите обмен. – Да, Авадонна. – Увидимся, Машина. Связь прервалась. – Что все это значит? – выдохнул Таврин. – Ты все слышал, – отрывисто бросил Покрышкин. – Но ничего не понял. Действия Ермолая стали энергичными, но не суетливыми. Он включил монитор компьютера, и Таврин увидел на нем картинки с видеокамер и какие-то числовые показания. Затем Покрышкин поправил гарнитуру в левом ухе, взял в руки пульт, похожий на систему управления умным домом, и произнес: |