Книга Риджийский гамбит. Интегрировать свет, страница 29 – Евгения Сафонова

– Если мы все доживём до этого момента, – мягко сказал Лод. – Я знал, на что иду. Мы все знали. И мы не первые, кто будет жить так. Мужем её мне в любом случае стать было не суждено: то, что Алья сделал меня Первым Советником, – уже нонсенс, с которым дроу смирились, признавая мои дарования. Но выдать за меня принцессу – за человека, своего вассала… почти то же, как если бы Навиния обручилась с конюхом.

И снова в словах – ни досады, ни печали, ни горечи.

Пожалуй, иногда я понимала, почему Лу сомневался в наличии у него сердца.

– При её взбалмошности, пожалуй, могла бы.

– О, только не в этом вопросе. Её любовники всегда были весьма высокопоставленными особами, – Лод ухмыльнулся. – Должно быть, Алья действительно так хорош в этом деле, как шепчутся придворные дамы Морти, если сумел произвести на принцессу впечатление в одиночку.

– Ну, у него же есть иллюзии… ой.

Осознав, что сморозила, я покраснела, но Лод только рассмеялся, звонко и коротко.

– Не думаю, что ему пришлось к этому прибегать, – сказал он потом. – Хотя кто знает? Навиния даже при первом… опыте в этом деле предпочла двоих.

– Серьёзная заявка.

– Ещё более серьёзная, если учесть, что невинности её тоже лишали двое. Одновременно.

Я уставилась на колдуна во все глаза; почему-то вспомнилось, как в школе мне периодически напоминали, что у меня их четыре.

– Да ты шутишь!

– Абсолютно серьёзен.

– Это невозможно. Чисто физически.

– Ну, её любовники были магами, а магия открывает интересные возможности в этой области. Если верить слухам, гулявшим при её дворе…

Когда Лод, переплетя пальцы, образовал тыльной стороной ладоней угол в девяносто градусов, а затем устроил мне краткий экскурс по теме «использование левитации в постели» – с лукавством во взгляде, явно наслаждаясь моей реакцией, – я даже ответить ничего не смогла.

Биссектриса в прямом углу. Святые ёжики.

Нет, я, конечно, люблю математику, но не настолько же.

– Дай-ка угадаю, – вымолвила я, когда ко мне вернулся дар речи. – Закончилось это весьма плачевно, а потом принцессу долго лечили.

Нет, в книжках, над которыми смеялись мы с Сашкой, я не раз встречала влажные авторские фантазии на тему «двое с разбегу и без последствий в одну млеющую девственницу, получающую от оного процесса одно лишь неземное блаженство». Однако, как я уже говорила, авторы подобного редко озадачивались такой ерундой, как правдоподобность. И хоть у меня в таких делах не было никакого опыта, я имела исчерпывающее представление не только о дефлорации, но и о многом другом: благодаря Интернету, хорошему знанию биологии человека, огромному количеству разной художественной литературы и продвинутой маме, которой я не стеснялась задавать вопросы, возникавшие по ходу чтения.

– Ну, магия исцеления пригодилась, однако вроде бы все остались весьма довольными друг другом. И уже утром Навиния продолжила с энтузиазмом открывать для себя новые горизонты в этой области.

– У неё что, в интимном месте с рождения чёрная дыра? То есть бездонная пропасть, – добавила я, вспомнив, что Лод вряд ли знает о чёрных дырах.

– Вряд ли. Зато при дворе шептались, что её любовники не могли похвастаться солидными размерами своих… м… достоинств.

– А, ну если только так. – Внезапная мысль заставила меня посерьёзнеть. – Я не понимаю… почему Алье понравилась Навиния? И почему он понравился ей?

Лод тоже перестал улыбаться.

– Он же… то, что он сделал… это должно было унизить её, заставить ненавидеть его и себя, – под внимательным взглядом колдуна меня вдруг потянуло пригладить чёлку. – И почему тогда?

Он отстранённо сжал двумя пальцами воротник своей рубашки.

– Ты никогда не думала, что некоторым нравится чувствовать себя жертвами?

Вопрос был неожиданный. И заставил меня крепко задуматься.

Если взглянуть на ситуации с такой стороны…

– Некоторые любят несвободу, – не дожидаясь ответа, продолжил Лод. – Пусть даже они никогда не признаются себе в этом. И если они встретят того, для кого делать тебя несвободным – нормальный способ любить… – он слегка качнул головой. – Навинии нужен тот, кто возьмёт над ней верх. Тот, кто не станет под неё подстилаться. Алье нужна та, кто сможет быть с ним на равных. Примет его таким, какой он есть, с его худшей стороной. И его демонов – тоже.

Что ж, все имеют право на свои маленькие причуды. Пока они не вредят окружающим, по крайней мере.

– А те придворные дамы Морти, о которых ты говорил? Я так поняла, в Алью многие влюблены, и они наверняка знали про его… увлечения.

– О, они в любом случае смотрели на него снизу вверх. И либо отказывались верить в то, что он делал, либо надеялись, что он исправится, когда его ледяное сердце растопят любовью. В отличие от принцессы, которую его увлечения нисколько не отпугнули. Иногда мне кажется, что ей вообще страх неведом, – голос Лода звучал иронично. – А я знаю, что однажды Алья усмирит своих демонов, но… когда принимают даже твоего дракона, это высшая степень близости.

Он замолчал, задумавшись о чём-то. И вместо того, чтобы тоже обдумать его слова, царапнувшие меня странным резонансом, я вспомнила первую встречу Альи и Навинии, которую некогда наблюдала в зеркальце.

Встречу, которую Лод наблюдал с куда более близкого расстояния, чем я.

– Поэтому ты отдал её Алье? – наконец поняла я. – Потому что видел, как она смотрит на него? Потому что понял, что они найдут друг друга?

– Предполагал, – невозмутимо поправил колдун. – И надеялся. – Он улыбнулся. – Если ты проголодалась, можем пообедать вместе.

Внезапная смена темы, однако. Впрочем, я и так услышала ответы на многие свои вопросы.

Да, моё дорогое отражение из зазеркалья, ты ничего и никогда не делаешь просто так.

– С превеликим удовольствием.

И пока Лод отдавал Акке распоряжения насчёт обеда, я, мысленно вернувшись к началу нашего разговора, невидящим взглядом уставилась на рунные цепочки.

Я не знаю, почему Морти так любезна со мной. Никогда не поверю, что она собирается хранить верность нелюбимому мужу, сдав Лода на руки другой. А жизнь научила меня одной простой вещи: если человек, который ничем тебе не обязан, вдруг ведёт себя со сверхъестественной доброжелательностью, – скорее всего, за этим последует подстава. И хоть мне очень хочется верить, что Морти действительно тот ангел, каким кажется, в ближайшее время мне стоит очень внимательно смотреть себе под ноги. По крайней мере, в её присутствии.

Я покосилась на колдуна, вспоминая вчерашний вечер.

Я поверю тебе, Лод. Хотя бы потому, что у меня слишком мало точек опоры, помогающих мне жить и сохранять здравомыслие, и ты – главная из них. Ведь у меня действительно не осталось никого, кроме тебя.