Онлайн книга «Турнир самоубийц»
|
– А может, мне нравится быть в опасности? – Поэтому вы решили участвовать в Турнире? Ульрик пожал плечами и рассеянно взглянул в окно. Это было, конечно, невежливо, даже грубо, но вешать людей без суда и следствия тоже не верх приличий. За окном раскинулся восточный базар. Блуждающая Башня стояла посреди рыночной площади. Торговцы фруктами, специями и пряностями удивленно таращились на господина в костюме-тройке, деловито перебиравшего содержимое лотков. Вот он набил полный мешок фруктов и, не дав себе труда расплатиться, скрылся в Башне. В следующую секунду окна потемнели, будто кто-то выключил фильмоскоп, и восточный базар канул в небытие. Когда темная пелена спала, за окнами, насколько хватало взгляда, простиралась ледяная пустыня. Вновь появился господин в костюме-тройке, но уже с серебряным ведерком для льда. Ульрик понял, почему сдоба была теплой. – Все остальное вы тоже украли? Владелец Башни рассмеялся неживым механическим смехом. Так могла смеяться печатная машинка, имейся у нее чувство юмора. – А вам палец в рот не клади. Будем считать, мы квиты. Я человек чести, и если вы вновь позволите себе усомниться в этом, придется повесить вас еще раз. Возможно, вторая попытка окажется удачней. Ульрик улыбнулся. – А вас нелегко запугать, хотя вы и нездешний. – Я родом из Готтлиба. – Вот как? Что у вас за печать? – Э-э-э, «БУХГАЛТЕР». Ульрик почувствовал, как краснеет. Чтобы отвлечься, вновь взглянул в окно. За ним синело море. – Вы верите, что машина может предсказывать судьбу? – спросил N. – Так говорят, – пожал плечами Ульрик. – А если главный талант человека криминального свойства? Какая карьера ждет в Мехатонии прирожденного преступника? – У такого субъекта есть прекрасный шанс стать адвокатом. – А если серьезно? – Он может быть плохим человеком. И отличным поваром. – Как это понимать? – Ни одна печать не помешает хорошему повару убить жену за то, что та спуталась с любовником. Но готовить он хуже не станет. – Вы меня не поняли. Я говорю не о заурядных преступниках, нарушивших закон по воле обстоятельств, а о гениях криминального мира. Что делают с ними? Ульрик мучительно подбирал слова. Подобные вопросы раньше ему в голову не приходили. – Вижу, мои умозаключения развеселили вас, – сказал N, и Ульрик тотчас постарался скрыть упрямую улыбку. – Сознаюсь: я пытался немного потроллить вас. Обычно жители Мехатонии реагируют на мои слова более… бурно. «Потроллить»? Все ж лучше, чем «повесить». – А у вас есть печать? – Нет, что вы. Когда я прибыл в Мехатонию, сдавать тест было поздно. Да и зачем мне печать? – пожал плечами N. Выглядело это престранно. Когда у человека нет головы, выразить что-либо жестами очень непросто. Официант протянул N записку. – Прошу извинить, мне нужно отлучиться, – сказал N все тем же ровным, спокойным тоном. – Я давно не устраивал приемов и успел забыть, как это хлопотно. Желаю приятно провести вечер. Еще увидимся. С этими словами N удалился. Неприятностиметр весело пискнул ему вслед. Самоубийцы высыпали на пляж, за ними потянулись прочие гости. Ульрик тщетно искал среди них Коммивояжера. Серые люди-маски расставили на песке зонтики и плетеные кресла. Изумрудные волны лизали ступени крыльца с ажурными перилами. Зеленоволосая Мэгги, мистер Хикс и Чайлд с неизменным пакетом на голове, затеяли игру в гольф. Недоставало одного самоубийцы. Как его там? Лингва? Джен, сняв туфли, одиноко брела по кромке воды, помахивая бутылкой шампанского. Наверное, решила утопиться. Инкогнитуса с его ящиком на пляже видно не было, и Ульрик не имел ни малейшего желания выяснять, куда запропастилась эта парочка. Человек с чемоданом обнаружился у барной стойки. Рядом, за напольной вазой, укрылся Нейтан. Красоты природы Коммивояжера не пленили. Что ж, тем лучше. – А ты чего не купаешься? – бросил Ульрик Нейтану. – Боишься простудиться? – Вы мне? – обернулся Коммивояжер. – Нет, что вы, – смутился Ульрик. – Я обращаюсь к нему. Коммивояжер оглянулся. За вазой было пусто. Вот черт! – Поверьте, секунду назад там сидел Нейтан, – горячо заверил Ульрик. – Кто? – Рыцарь ночи. – Кто? – Ниндзя, сэр. – Вы меня троллить решили, мистер? – нахмурился Коммивояжер. – И в мыслях не было! Вы ведь тот самый беглый преступник? – Что? – Я не так выразился. Будь вы хоть самым отъявленным негодяем Мехатонии – мне-то какое дело? Коммивояжер скрестил руки на груди, вмиг посуровев. – Вы впрямь участвуете в Турнире Самоубийц? – холодно осведомился он. – Насколько я знаю, он давно не проводился. – Отчего же? – Не могли найти дураков, что подпишутся на это безумие. И вы изрядно переоценили статус приема. Обычного смокинга хватило бы с лихвой. – Вы про фрак? Не подумайте, что я нарядился специально для N. Я всегда так хожу. – В самом деле? А что у вас на шее? Висельная петля? Слушайте, мистер, не знаю, кто вы такой, да и знать не хочу. Но советую держаться от меня подальше, иначе я прикажу охране вышвырнуть вас на первом попавшемся необитаемом острове. – Э-э-э, – протянул окончательно сбитый с толку Ульрик. – Я лишь хотел попросить вас изменить печать… Повисла пауза. – А, так ты клиент? Чего ж сразу не сказал? Никогда не понимал манер блэткочцев, – вмиг преобразился Коммивояжер. – Вообще-то я из Готтлиба, сэр. – Неважно. Так кем ты хочешь стать? Банкиром, министром, президентом? – Если можно, бухгалтером. – Бухгалтером? Нынче хороший спрос на послов, что скажешь? Заграничные поездки, общение с новыми людьми, девушки? – И все же я бы хотел стать бухгалтером, сэр. – Да хоть господом богом, желание клиента закон. Гости вот-вот вернутся, лучше подыскать место потише. Следуй за мной. Коммивояжер уверенно вел Ульрика полутемными коридорами, ни разу не сбившись с пути. Они поднялись по винтовой лестнице на самый верх Башни и оказались в огромной библиотеке. Многочисленные стеллажи с книгами образовывали настоящий лабиринт. Здесь было сумрачно, редкие светильники едва разгоняли тьму. Стоило Ульрику переступить порог библиотеки, как неприятностиметр начал пронзительно пищать. – О, у тебя неприятностиметр, – весело откликнулся Коммивояжер. – У меня такой был. Я его выбросил. Советую поступить так же. От него одни… неприятности. И лучше заставь эту штуковину заткнуться, да поскорее, иначе на шум вся охрана сбежится. |