Онлайн книга «Отстрел негодяев»
|
– Фантастику он не собирает, но почитывает, а вот фэнтези не любит напрочь. Говорит, что современная фэнтези служит возбуждению нездоровых фантазий, дозволяющих кровь, убийства, грязные сексуальные иллюзии и прочий негатив. – Пожалуй, соглашусь с его мнением, хотя первые фэнтезийные произведения давно стали классикой. – А сам что читаешь? Исторические романы? – Исторические романы – та же фэнтези, призванная окончательно исказить историю. Если классики вроде Алексея Толстого уделяли больше внимания эмоциональному насыщению творений, обладая к тому же литературным даром, то современные писаки типа Акунина – вообще полный мрак! – Ты не любишь Акунина? – Я достаточно равнодушен к нему как к писателю, но считаю его нечистоплотным человеком. Мой начальник, директор пансионата, сталкивался с ним не раз и считает отморозком от литературы, возомнившим себя живым классиком и ментором. Недаром он уехал в Европу и гавкает оттуда на Россию как блохастая лысая болонка. Ева засмеялась, кинув взгляд на голый череп Максима, исчезла за дверью. В гостиную потянулись вкусные запахи с кухни. Калёнов ощутил голод, вспомнив, что давно не ел. Взял в руки лежащий на журнальном столике увесистый томик с закладкой, прочитал имя автора и название книги. Ли Чайлд: «Джек Ричер: смертельный спиннер». Впорхнула Ева, поправляя фартучек. – Хлеба нет, я испеку оладьи. – Как хочешь. Оказывается, твой отец и боевики читает. – Это упрёк? – Нет, я тоже позволяю себе расслабиться на детективах, а Ли Чайлд, между прочим, не худший автор. Другое дело, что его талант расходуется на конфликтную литературу. – Такова жизнь, полковник. Вся человеческая культура базируется не на красоте и гармонии, а на конфликте и конкуренции, литература не исключение. – Ты читала про Джека Ричера? – Несколько лет назад смотрела фильм про Джека Ричера с Томом Крузом в главной роли. Но американские боевики в массе своей отражают генетическую матрицу нации – насилие. Розовая американская мечта: бывший киллер становится на сторону добра, с особой жестокостью расправляясь с бывшими коллегами по профессии и бандитами, а девушка с панели превращается в прекрасную леди, защитницу добродетели. – То есть американцев ты не любишь. – А ты от них в восторге? Кстати, отсутствие у американцев отчества также является отражением их коллективного бессознательного, несущего весь ужас их проклятого богом генофонда, основу которого составили сбежавшие от правосудия из Старого Света воры, бандиты, обманщики, патологические лжецы и убийцы. Калёнов невольно залюбовался раскрасневшимся лицом женщины. – Ты случайно не сталкивалась с этим генофондом? – Было дело, у нас украли молодого специалиста, соблазнённого посулами американцев. – Тогда понятно. – Он показал обложку книги Еве. – «Смертельный спиннер». Интересно, что Чайлд имел в виду? – Спиннер – это тренажёр для пальцев рук, рассчитанный на непоседливых детей. Развивает мелкую моторику. – Я читал в Сети отзывы и согласен с одним из экспертов, утверждавших, что эта игрушка чрезвычайно вредна, так как блокирует мыслительную деятельность ребёнка. Крути себе и крути – думать не надо. Детки часами зависают на пальцах. Ева прыснула. – Хорошо сказал – зависают на пальцах. Может, он и прав, эксперт, сейчас на свет вылезает всё сатанинское, а ради выгоды разработчики таких игрушек готовы продавать всё что угодно. Мандзони продавал в пузырьках «дерьмо художника». – Да ладно. – Отстал от жизни, Максим. Знаешь, сколько такой шедевр в баночке стоит на европейских аукционах? – Сколько? – От ста пятидесяти до двухсот тысяч евро. Ещё пример: в моде нынче попселфи, слышал? – Поп – от слова… – Практически да. Начал этот бизнес проктолог-художник Сантьяго де Сор – делал селфи с пациентами во время операций и продавал. Теперь этим занимается повально весь Интернет. Калёнов засмеялся. – Давно известно, Европа в поп-культурном плане – гниющая свалка мерзости. Надеюсь, не предложишь мне посмотреть на творчество этого Сантьяго? – Фи, полковник! – сморщилась Ева. – Не вовремя я вспомнила о нелюдских увлечениях. Хочешь, я разогрею рассольник с грибами? – А ты будешь? – Я нет, пожую овощи. – Тогда и я не буду. Ева снова убежала. Запахи усилились. Глотая слюну, гадая, что готовит дочь Болотова, Калёнов бросил книгу на столик и прошествовал на кухню. На плите стояли сразу три сковороды. На одной шкворчали разнообразные измельчённые овощи, на второй поднимался пышный омлет с ветчиной, на третьей Ева пекла оладьи. Захотелось подойти сзади и обнять. – Помочь? – Обойдусь, уже скоро. Здесь будем есть или пойдём в гостиную? – Лучше здесь. Вкусно пахнет. – Потому что ты голодный, печёнкой чую. «Знала бы ты, к а к о й я голодный!» – подумал он. – Вообще-то на ночь я предпочитаю не наедаться. – Я уже заметила, ты в отличной форме. Выглядишь не хуже майора. – Ты мне льстишь. – Если бы льстила, сравнила бы с лейтенантом Яшутиным. – А он что, покруче выглядит? – Он моложе тебя на сорок пять лет. – Вот где собака порылась, всё-таки возраст имеет значение. – Не впадай в детство, Максим Олегович, когда ты молчишь, выглядишь солиднее. Присаживайся. Ева ловко разложила по тарелкам горячий салат и омлет, на отдельное блюдо выложила оладьи. Они сели. Ева взяла в руки вилку и виновато сморщилась. – Не предложила выпить, не хочешь? – А ты? – Глотнула бы винца. – Она вскочила, направляясь в гостиную. – Проверю, что у отца в баре. Вообще-то он не любитель спиртного. Послышался щелчок дверцы и звон. – Есть коньяк. – Тяжёлые напитки не употребляю, – отозвался Калёнов. – Шампанское? – Странно, Иван вроде бы не баловался шипучкой. – Для гостей бережёт. Есть красное полусладкое, «Крымский погребок». – Давай. Ева принесла бутылку, Калёнов открыл, наполнил бокалы. – За что пьём? – За хорошее настроение. Я так жалею, что ввязалась в эту историю с ГОН! Побыстрей бы развязаться! |