Онлайн книга «Осколки великой мечты»
…К ней подкрались сзади. Глаза закрыла жесткая, уверенная ладонь. В ухо выдохнули: – Угадай, кто? Она вздрогнула, забилась, сбрасывая руку. Радостно закричала, вскочила: – Васька, негодник! Откуда ты взялся?! Ее куйбышевский одноклассник Василий Безбородов улыбался победоносно и слегка смущенно. Он клюнул носом ее щеку, изобразив поцелуй, плюхнулся на стул, важно велел официантке: – Выгружайте, девушка, выгружайте… Вера чуть не подпрыгивала от любопытства: – Ну, Васенька, говори же!.. Ты что, тоже здесь отдыхаешь? Где? В санатории? – «В санатории»! – передразнил он ее. – Я похож на человека, которому необходима санатория?.. Не, я сегодня только приехал. Сумка в камере хранения. – А меня-то ты как нашел? Он потупился. Покраснел: – Ну… шел по улице… решил в кафе зайти… А тут – ты… С недавних школьных времен Вера прекрасно помнила, что врать Вася не научился. Учителя сроду не верили ни в его застрявший лифт, ни во внезапно заболевшую бабушку. – Ты что, с самой набережной за мной идешь? – строго спросила она. Он улыбнулся и облегченно, что врать больше не требуется, сказал: – Ну да! Встретил твой теплоход… Боялся, что ты на экскурсию поползешь, – как тебя тогда ловить? – Подошел бы перед экскурсией! – назидательно сказала Вера. Она уже полностью овладела ситуацией. И обрадовалась: все-таки великая вещь – интуиция! Не зря внутренний голос ей подсказал: «На экскурсию не ходи!» А в Новороссийске действительно будет гораздо лучше с Васечкой, чем с предками. Вася опять смутился: – Ну там же твой папа был… Верин папа Василия недолюбливал. Говорил, что семья у него не та и жизненные устремления отсутствуют… И вообще Вере – в ее-то семнадцать! – еще рано думать о всяких Васях. На школьную дискотеку их вдвоем еще можно пустить, а вот приезжать к теплоходу, на котором дочка путешествует вместе с родителями, – это со стороны Васи явный перебор. Но Васька-то каков! Вера с трудом (чтобы его не баловать) скрывала свое восхищение. Специально приехал черт знает куда, с Волги на Черное море, из Куйбышева в Новороссийск, чтобы с ней повидаться. И от местных приставальщиков ее спас. Молодец, ничего не скажешь! Они принялись за мороженое. Вася смотрел на нее сияющими глазами, Вера блеск в своих глазах старательно скрывала. – Кстати, шампанское же! – вдруг вспомнил он. – А в честь чего? – кокетливо спросила она, ожидая услышать стандартно-приятное: «В честь нашей встречи». Он неумело хлопнул пробкой, окончательно залив и без того несвежую скатерть. Поднял свой граненый бокал-стакан: – Представляешь, Верунчик, я в институт поступил! Она опешила: – Чего-чего? Вася, ее бессменный списывальщик и сосед по парте, весь десятый класс ей говорил: «Никаких институтов! Получу аттестат – работать пойду, а то дома жрать нечего». – «Не жрать, а есть», – машинально поправляла Вера. «У нас дома – нечего именно жрать «, – настаивал он. – Но… как? – Да мать учудила… денег мне дала… Вера забыла о приличиях и выпалила: – Да откуда ж у нее деньги?! Вася не обиделся на ее вопрос. – Оказывается, страховку она купила. Давно еще, когда я только родился. И платила с тех пор каждый месяц по пять рублей восемьдесят копеек. Целых семнадцать лет, представляешь? И не говорила мне ничего… Вот я и решил поехать… – И куда?.. Где ж ты поступил?.. У нас? В смысле у вас, в Куйбышеве? – Вера умирала от любопытства. – Почему в Куйбышеве? В Москве. В геологоразведочный. Рядом будем учиться. Твой институт недалеко, я узнавал. – Ну ты чудило! Просто не верится! Как же ты экзамены сдал? С твоими-то трояками? Вася слегка обиделся: – А что – мои трояки? Конкурса аттестатов сейчас нет. Географию я вообще без проблем спихнул, ну, ты знаешь, мне это раз плюнуть… А с остальными экзаменами повезло. Да и конкурс был небольшой. – Половина человека на место? – Нет, целых полтора! – улыбнулся он. Вера засмеялась. Она была искренне рада за Ваську – такого трогательного, милого, с пушистыми ресницами… Сейчас, когда он приехал, прилетел за тридевять земель, и для чего? – только для того, чтобы увидеться с ней! – он казался ей почти любимым… Почти любимым. Почти. Но все-таки не любимым. Это Вера тоже хорошо понимала. – Ну, за твой институт! – провозгласила она и одним махом выпила свой стакан-бокал. В голове сразу зашумело, цветные наполнители на мороженом заиграли яркими красками. В хаосе мыслей билась одна: «Ну и Васька! Ну и хитер! Ничего мне не говорил – ни про институт, ни про то, что сюда приехать собирается…» Он подлил ей еще шампанского. Сказал озабоченно: – Только ты это… помедленней пей… А то захмелеешь – что я тогда твоему папе скажу? – Слушаюсь! – шутливо откозыряла ему Вера. И спросила: – Так ты что – будешь в Москве жить на эту страховку? Сколько там денег, кстати? – Тыща!.. Но я ничего оттуда не возьму. Пусть мать на них живет, пока я учиться буду. Сам прокормлюсь. Руки есть – заработаю. – И на билет сюда ты тоже сам заработал! – съехидничала Вера. – И заработал! – торжествующе сказал он. – Сейчас расскажу как. Билетов-то сейчас днем с огнем не сыщешь… А я в Москве уже с ребятами познакомился. Они вагоны разгружают на Курском вокзале, позвали меня с собой. Я и заработал, и знакомства всякие завязал. Билет вот по блату достал. Купейный, между прочим… Чего ж не прокатиться, тебя не проведать? – А как ты узнал, что мы здесь? – Подумаешь, бином Ньютона! Мне твоя бабка сказала… – Не бабка, а бабушка… – строго поправила Вера. – Ну бабушка… Так вот, она сказала, что вы в пятницу отплываете из Одессы. Вот я и посчитал, что в воскресенье вы будете в Новороссийске. – Но мы уезжаем отсюда – уже сегодня! – Знаю. В двадцать два ноль-ноль, – грустно сказал он. – Но ведь до вечера еще есть время? …Теперь, когда рядом был Вася, Новороссийск показался Вере чудесным городом. Спокойным, уютным, слегка ленивым. Верочка с Васей, утомленные пляжем, сидели на самой шикарной лавочке – из тех, что выстроились на набережной, лицом к маслянистой глади Цемесской бухты. Новороссийская молодежь строго соблюдала правила приличия – на лавку, где разместилась парочка, больше никто не претендовал. А старички-старушки, случалось, присаживались рядом, но, слыша Верочкин смех, неодобрительно косились на Васю, сжимающего ее руку, и уходили. |