Онлайн книга «Белый пиар»
|
Дима наклонялся к ней все ближе, она чувствовала запах перегара. Отстранялась от него все дальше – но совсем отодвинуться от Бритвина мешала стена. – Ну, хорошо… – досадливо сказала Женя. – Допустим, ты меня убедил… И что теперь? Что дальше? – А ничего, – пожал он плечами. – Предупредил тебя – значит, вооружил. Ты же должна знать, во что я тебя втравил. – Ну, положим, теперь – знаю… И что? – А ничего. Ты же хотела покорить Москву – ну, вот и покоряй. Хорошая работа, высокая зарплата… Что еще нужно молодой «бизнесвумен»! Только потом, когда все откроется, – а рано или поздно все откроется! – тебя вряд ли куда-нибудь возьмут в другое место… В хорошее место… Мир наш, рекламный, маленький… Будем мы все изгнанниками… Неприкасаемыми… Пальцами будут на нас показывать: «А, это те самые, что на наркомафию работали!» Придется тебе в свои Тетюши – или как там твой городок зовут? – возвращаться с позором. И работать там в районной газетке… На тысячу рублей в месяц… – Ну, ладно, Дима, хватит! – Женя рассерженно вскочила. Бритвин ударил ее по самому больному месту. Возвращения назад, в К., Женя боялась больше всего на свете. – А знаешь, моя дорогая, – заявил Бритвин, – у меня есть план… По-моему, хороший план… Хочешь послушать? – Ой, хватит. Ты и так уже столько всего наговорил… – Нет-нет! Ты послушай, послушай!.. Сядь и слушай, кому сказал! И опять Женя подчинилась. Мужчины, когда возвышали голос или приказывали, имели над ней странную власть. Жене вдруг стало муторно. Возникло ощущение, словно она находится внутри странного сна. Или в романе Кафки… Облупленная ванная, мужской пиджак висит поверх ее махрового халата… Шумит, шумит проклятая вода из крана… И чужой мужчина рассказывает ей свой бред. Свой сон. – Знаешь, что я думаю, – Бритвин снизил голос до явственного шепота, подмигнул ей заговорщицки, – думаю я пойти к Хилому Боссу и сказать: «Я все знаю, господин Дубов… Я все знаю – и буду молчать… Но мое молчание, – скажу я, – будет вам, Дубов, дорого стоить… Отстегните, – скажу я, – мне пятьдесят тысяч «зеленых»… И я выхожу из игры… Я буду молчать как рыба… А если не заплатите, я вас, господин Дубов, и ваше замечательное агентство ославлю по всем газетам… И подам на вас заявление в МУР… И в прокуратуру…» Женя скептически скривила рот. – И он – заплатит! – закричал Бритвин. – Заплатит, никуда не денется! И я возьму маму и Верку, и уедем мы в Швейцарию… Верку определим в клинику… Я сам, лично, не буду отходить от нее ни на шаг… Я ее вылечу… Я ее должен вылечить. – Не делай этого, Бритвин! – жестко сказала Женя. – Если, допустим, все так, как ты говоришь… Ты что, не знаешь, сколько стоит убить человека? Обычного, как ты? Десять тысяч. Не больше… Да они убьют тебя!.. Если ты конечно, прав и «Глобус» действительно работает на наркомафию. – Я же хитрый, Жека… – протянул вдруг Бритвин. – Я хи-итрый… Я Дубову скажу: у меня есть страховка… На случай моей смерти… Я оставил письма… Они лежат в надежном месте… И если меня убьют – они уйдут по адресам… По всем заинтересованным в раскрутке этой истории адресам… И вот оно, письмо, туточки! Бритвин привстал с ванны, снял с крючка свой пиджак, достал из внутреннего кармана письмо. Повесил пиджак обратно. Помахал помятым конвертом. – Возьмешь его, Марченко, а? Возьмешь – на всякий случай? Для моей страховки? А я с тобой деньгами поделюсь… – Нет, – жестко сказала Женя. – Не возьму. – Почему? – сузил глаза Бритвин. – Боишься? – Не возьму – потому что идти я тебе ни к кому категорически не советую. Потому что выглядеть ты будешь – извини, идиотом. А история твоя – полным бредом. И ни одного доказательства, кроме твоего «бла-бла-бла», у тебя нет. И Дубов тебе просто скажет (извини, конечно): «Пошел вон, дурак!» И правильно сделает. И вышвырнет тебя с работы… И на что тогда ты будешь свою дочку лечить? – Не веришь, значит? – с пьяной обидчивостью спросил Бритвин. – Не верю, – твердо сказала Женя. – Ладно, все. Пошли тогда. Бритвин сунул смятый конверт обратно в пиджак, завернул шумящий кран, распахнул дверь ванной. По-хозяйски вышел первым. Прошагал, не дожидаясь ее, на кухню. Женя покорно потащилась следом. «Может, он прав? – подумала она. – Довольно складно у него все получается… Конкурс рассказов… Рок-певец… Фильм… Может, «Глобус» действительно занимается пропагандой наркотиков? Неужели такое возможно?.. Неужто наркомафия может работать с такой наглостью?.. Никого не боясь?.. Да нет… Чушь, чушь и чушь! Бритвин просто бредит… Никаких доказательств у него нет… Просто фантазии… А наркотики ему теперь из-за дочки чудятся всюду… Бредит он… Напился и бредит… А может, он меня просто проверяет? Зачем?.. И для кого?.. Или он просто перебрал – и, как все мужики, надувает щеки? Хочет порисоваться? Показаться важней, чем он есть на самом деле? Я, мол, крутой: на наркомафию работаю? Ну, тогда он просто козел… Ох, как спать хочется…» – А что, водяры больше нет? – недоверчиво спросил Бритвин. Вернувшись на кухню, он снова превратился в привычного Диму – балованного, слегка веселого, чуть хамоватого – типичного топ-менеджера рекламного агентства. – Слушай, Дима, извини, а не пора ли тебе? Уже без десяти три… Завтра на работу… – Выгоняешь? – обиженно вперился в нее глазами Бритвин. Она отвела взгляд, но твердо сказала: – Выгоняю. Бритвин скривился, расстроенно оттопырил губу. Сердито побарабанил пальцами по столешнице. «Не дай бог – начнет сейчас приставать… – мелькнуло у Жени. – Как будет некстати… И противно…» Наконец, Дима решительно сказал: – Ладно. Давай с тобой, Марченко, выпьем на посошок – и я потащусь. Доставай мою водку. Женя незаметно облегченно вздохнула, достала из холодильника водку. Бритвин взял бутылку, плеснул в бокал ей, налил себе. – Ну, давай, Марченко: чтоб у нас все было, а нам с тобой за это – ничего не было. Он чокнулся с ее бокалом и единым духом, не дожидаясь Жени, выпил. Выдохнул. Скривился. Пробормотал: – Ну, ладно. Надо идти? – Надо, – твердо ответила Женя. – Остаться нельзя? – Лучше не надо. – Ну ладно… Я же обещал без херрасмента – значит, без херрасмента… А то ты на меня еще в суд подашь… Приеду домой, подрочу… Женя поморщилась. Бритвин махнул рукой и решительно пошел в прихожую. Стал натягивать дубленку. – Ты на машине? – спросила Женя. – Нет, на вертолете, – зло ответил он. |