Онлайн книга «Белый пиар»
|
Сзади нее раздался бешеный скрип тормозов. Женя успела глянуть в зеркало заднего вида. «Девятка» не смогла пролететь вслед за ней в узкую щель. Черная машина изо всех сил тормознула. Ее занесло. «Девятка» едва успела остановиться в полуметре от грузовика. «Получайте, сволочи!..» Светофор мигал зеленым. Но Жене надо было проскочить перекресток. Затормозить она бы все равно уже не смогла. «Только б не занесло! – промелькнула мысль. – Только б под колесами не оказалось льда!..» Женя по-прежнему слегка подтормаживала, но скорость «Оки» все равно зашкаливала за пятьдесят. Желтый свет на светофоре!.. «Ока» выскочила на перекресток. Слева – в паре сантиметров – пронесся борт грузовика. Она увидела, как на светофоре на дальнем углу перекрестка зажегся красный. Наперерез ей с противоположной стороны проспекта двинулись машины – и Женя, заложив крутой вираж, свернула направо. На минуту ей показалось, что колеса у малютки «Белки» отрываются от асфальта. Однако она удержала руль, сумела вписаться в поворот. По широченной дуге, с визгом шин, вырулила направо, на Нахимовский проспект. «Девятка», зажатая грузовиками, осталась далеко позади, на перекрестке, на зажегшемся красном светофоре… Глава 11
К универсаму на Новочеремушкинской Женя подъехала с противоположной стороны – и притом опоздала на двадцать минут. Однако, когда она затормозила на узкой улице, Бобров откуда ни возьмись втиснулся на переднее пассажирское сиденье. Она резко тронулась с места. Посадка заняла не больше двадцати секунд. Машина, шедшая сзади, только раз успела желчно мигнуть фарами. Пару минут ехали молча. Женя повернула с Новочеремушкинской направо, на улицу Наметкина. – Куда мы едем? – спросила она. – Ко мне домой, – отвечал Бобров. – Есть одно дело. Важное. – Давай отложим, – сухо предложила она. – У меня был тяжелый день. – Адреналин в ее крови, выделившийся после опасной гонки с «девяткой», не располагал к вежливости. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется оторваться от руля и заехать Боброву кулаком в ухо. – It`s impossible [23] , – сказал Михаил с ужасным акцентом. – Надо это сделать сегодня. На пересечении с Профсоюзной улицей Женя повернула налево, к выезду из Москвы – в сторону, противоположную той, где она только что, пятнадцать минут назад, ехала. («Будь она проклята, эта Профсоюзная – дьявольская, гоночная улица!») «Ока» влилась в плотный поток машин: припозднившиеся клерки – боссы и трудяги – разъезжались из офисов по своим окраинным многоэтажкам (или подмосковным особнякам). Пошел снег. Лепил в лобовое стекло, густо усыпал дорогу. Значит, опять за рулем ей ни на секунду не расслабиться. Не дай бог занесет по свежему снежку. Надо аккуратно тормозить и плавно брать с места. – Кажется, за мной следят, – сказала Женя, ко-гда они остановились на светофоре у метро «Калужская». – В данную минуту? – спокойно уточнил Михаил. – Нет. Точнее – не знаю, как в данную минуту … Но – следили. – И Женя рассказала Боброву про «девятку». И про то, как она от нее оторвалась. – Ты крута-а… – протянул Бобров (то ли с восхищением, то ли – осуждая). – Но зачем опять так рисковать? – Хочу – и рискую, – холодно ответила Женя. – Жизнь – моя. Бобров без спроса открыл окно – в кабину ворвался холодный ветер и снежинки. Высунул руку и стал перестраивать правое, ближнее к нему, зеркальце заднего вида – чтобы видеть машины, следующие за ним. – Не похоже, чтобы за тобой следили, – с сомнением произнес он. – Я же говорю: я от них только что оторвалась. – Не в этом дело. Тебя никто не ведет. Иначе мне бы доложили. Тебя наши подстраховывают. – То есть следите за мной – вы?! – с вызовом проговорила она. Прошедшая погоня, тяжелая дорога, снег, плюс последнее заявление Боброва сверх меры разозлили ее. – Значит, эта «девятка» была – ваша? Эфэсбэшная? – Нет, мы так грубо не следим. У нас другие методы. Бобров оставался невозмутимым и говорил убедительно. Однако Женя отчего-то не поверила ему. – Но главное, – продолжил он, – тебя не ведет никто из «глобусовцев». А ведь могли бы – после того как ты влезла в дубовский кабинет… – Ты еще будешь меня укорять в этом!.. – выкрикнула она. Нервы совсем сдали. – Что сделано – то сделано, – спокойно проговорил Миша. – Но ты попала под подозрение. Слава богу, нам удалось перевести от тебя стрелки… – Как это, интересно? – по-прежнему с вызовом (но уже успокаиваясь) спросила она. Бобров помедлил. Снег лепил в лобовое стекло, его слой успел засыпать дорогу. «Ока» еле тащилась в толпе других машин, приближаясь к Кольцевой. – Мы подстраховали тебя, – объяснил Бобров. – Поэтому в проникновении в кабинет заподозрили другого человека. Из вашего же «Глобуса». – Как вы это сделали?! – Тебе не все равно! – с досадой, сквозь зубы проговорил Бобров, отвернувшись от нее. – Мне – не все равно, – твердо произнесла она. – Уж мне-то — совсем не все равно. – Ну так имей в виду: если б не мы, «глобусовцы» тебя давно бы взяли. За твои эскапады в дубовском кабинете. Слава богу, ты не одна у них была на подозрении… Ты мне рассказывала в «Твин пигзе» – когда тебя в пятницу вызывал Дубов, в кабинет заходил охранник Жора… И ты же мне сказала, что Дубов ему назначил время, когда надо появиться в некоем фонде – в час дня… А когда он вызывал Юлию, время этому самому Жоре Дубов (как она тебе сказала) назвал другое: пять часов вечера. Это не ошибка. Это – старая покупка… Старая, как мир… Или – как история шпионажа. У «Глобуса» имелось пятеро подозреваемых: ты, плюс Юля, плюс двое дизайнеров, плюс главбух… Каждому они называют разное время… На какое время отреагирует противник – тот человек и является предателем. Словом, мы взяли Жору у фонда – в этом самом РАФССПе. Взяли – сегодня в пять часов вечера… – Что?! – Да. В пять часов. И тем самым отвели от тебя подозрение… И перевели стрелки – на Юлю-секретаршу… На минуту Женя потеряла над собой контроль. Они как раз проезжали пост ГИБДД перед Кольцевой. Двигались с черепашьей скоростью. Жене вдруг захотелось остановить машину, открыть дверцу – и убежать куда глаза глядят: в лесок по свежему снежку… От этого ужасного Боброва – навсегда! Или… Или броситься за помощью к ближайшему гаишнику – вон он какой, толстый, румяный, добродушный, в валенках с галошами… Но она постаралась совладать с собой. Глубоко вдохнула. «Это не выход… Бобров со своим ФСБ – важнее и круче любого гаишника… И он держит меня на коротком поводке… И я обязана слушать его… И – подчиняться ему… Но где же тогда для меня выход?!. И что они сделают с Юлей?!.» |