Онлайн книга «Золото тайги»
|
Варенька взглянула и обомлела: – Вася? – О, так вы знакомы? – В некотором роде, давно это было, еще в гимназические годы. – Ну, тогда вам есть что вспомнить, – улыбнулся Коромыслов и отошел к гостям. Наступила неловкая пауза, во время которой Круглов пожирал глазами Вареньку, а та, наоборот, уставилась в пол. Она заговорила первой: – Вы, Василий, на фронте были? – Да. Но сначала я стал офицером, как вы желали. – Да разве я того желала? – Ну а как же, я до сих пор помню ваши слова: «Станет мужем моим только офицер». Я и стал. Варенька смутилась, взяла Василия Андреевича за руку. – Ну, столько времени прошло, я уж не помню… – А я все помню, Варвара Григорьевна. Только вот не успел к вам в форме, война началась. Никак не получалось приехать. А вы мне на письма не отвечали. – Так я замужем. С шестнадцатого года. Папенька так решил. – Стало быть, не любим вами муж? Стало быть, насильно вас в жены взяли? Варенька посмотрела в полные надежды и горя глаза Василия Андреевича и неожиданно кивнула. Само как-то получилось. Тот воодушевленно схватил ее за обе руки. Спасительная портьера скрывала их от чужих глаз. – Это не конец, еще все впереди, Варвара Григорьевна, ангел мой! Я спасу вас, всего лишь надо бросить его. Мы уедем из города, из страны… – Да куда же мы уедем с вами, Господи прости? Везде беспорядки, междоусобицы, красные и белые. И денег у вас, видимо, нет. Вздор все это. – Нет, не вздор. Уедем, слово офицера. Найду деньги! Варенька вдруг привстала на носочки и впилась губами в сухой рот Василия Андреевича. Затем увлекла его в нежилую сторону дома, зацеловала, залюбила… Покачнулся старый дом и почти рухнул, да устоял чудом, только люстры звенели в ушах отставленного временем штабс-капитана Круглова. …Тайные их встречи длились месяц, пока не прибежала она к нему однажды поутру с новостями, что узнала от мужа. – Васенька, чехословацкий корпус взбунтовался. Идет на Екатеринбург и Пермь. Знаешь? Василий Андреевич, как человек, устранившийся от политики, газет не читал и ничего не знал, поэтому помотал головой. – А вчера в ночь великого князя Михаила убили где-то в Мотовилихе! – А что, великий князь в Перми был? И кто же его убил? – Да-да, а еще вся царская семья теперь в Екатеринбурге! А убили неизвестные… Но все думают, что эти… чекисты. – А кто такие чекисты? – Ну, это как охранное отделение при императоре. А еще восстания разные идут, одно в Невьянске. Невьянск – это рядом с Соликамском? – Да нет, это за Уральским хребтом, далеко. – Какой ты милый. Всё, иди к мне уже, иди, любимый мой… Потом лежали, тесно прижавшись, глядя в никуда. – Еще немного подожди, Варенька, я достану денег и уедем. Она уткнулась в его плечо, ничего не говоря. Уехать при его доходах можно было только до Соликамска, и то в одну сторону. Пора было на службу, и Варенька быстро собралась, поцеловав его на прощание. Василий Андреевич привычно подошел к Соборной площади, и тут его остановил Коромыслов с загадочным лицом. Круглов весь содрогнулся вначале: «Знает про нас с Варей» – но Коромыслов коротко шепнул на ухо: – Сегодня вечером приходите к нам, будет интересный разговор. Надеюсь, всё останется в тайне? Василий Андреевич сухо кивнул, скрыв недоумение. К вечеру у Коромыслова собралось человек десять, все бывшие офицеры. Гражданских, как до этого, не было. Варвара Григорьевна к гостям не выходила, чем облегчила душу Василия Андреевича. Вина и чая не предлагали. Иван Николаевич был сосредоточен и разговор начал сразу, без обиняков. – Господа, надеюсь, я собрал здесь лучших боевых офицеров, не раз бывавших в переделках. Василий Андреевич про себя усмехнулся: судя по разговорам, здесь в основном были одни тыловики. Коромыслов продолжал: – Мы ждали и дождались своего часа. И в смутное время есть возможность стать кем-то. По моим сведениям, скоро мы будем богатыми. Но придется потрудиться. Общество загомонило. – Чешские войска выступили против красных. Есть вероятность, что они пойдут на Екатеринбург и Пермь. Из Екатеринбурга будут вывозить ценности, из Уралсовета поступил такой приказ. При необходимости их складируют в Перми, но должны будут доставить в Москву. Поэтому ждать их здесь бессмысленно, да и охрана будет в городе сильная. Надо брать их, пока они в поезде едут. Охрана невелика, сведения верные. Поднял голову человек в военном френче старого покроя. – Господин Коромыслов, но вы же понимаете, что это бунт, преступление? Чека поставит к стенке. – Другого шанса не представится, господин Изместьев. Тем более, что я рассчитывал на вас, вы все-таки боевой капитан. – Я был списан со службы по ранению еще в Русско-японскую. – Это ничего не значит. Вы всё еще в строю. Неужели мы, русские офицеры, не справимся с горсткой недоучек-комиссаров? «Вот как, уже и штафирка Коромыслов – офицер», – подумал Василий Андреевич. Общество зашумело вновь. Наконец капитан Изместьев кивнул головой: – Мы согласны. Где и когда? Коромыслов хищно улыбнулся: – Итак, из Екатеринбурга пойдут два поезда. Один – по Горнозаводской ветке, второй – по главному направлению. Видимо, перестраховались. Нужно будет разделиться на две группы. Одна перехватит состав у Белой горы, там рельеф сложнее, паровоз пойдет медленно, другая – на главном направлении, где-нибудь под Кунгуром, пока не знаю, сами определитесь. Я руковожу операцией из Перми и обеспечиваю прикрытие отхода с ценностями. Предлагаю старшим группы по Горнозаводскому направлению утвердить капитана Изместьева, по главному – штабс-капитана Круглова. Василий Андреевич мрачно усмехнулся. По главному направлению место абордажа определено не было, оно и понятно: места там более равнинные, подобраться к железной дороге проблематично. Скорее всего, ничего не выгорит. Знает, стало быть, про Вареньку. – Сейчас прошу разделиться на две группы для проработки плана операции. Офицеры, пошумев, поделились, разложили карту губернии, любезно предложенную Коромысловым. – Из оружия у кого что имеется? Кто-то назвал винтовку, но основное, что было, – револьвер, штатный наган. – С наганами на пулеметы полезем? Даже с винтовками нереально. – А какие пулеметы? Как на товарные вагоны пулеметы поставишь? Нет у них пулеметов, винтовки и только. Так что равны мы, – отозвался бывший поручик Иванцов. |