Онлайн книга «Путешествие в полночь»
– Оружие приготовить, не выпускайте из рук. В проходе темновато, держитесь вместе. – Темновато? – чуть не захныкала Санда. – Да я вообще ничего не вижу! Давайте пойдем в средний проход! Вик встал перед ней и мягко заговорил: – Санда, ты ничего не видишь потому, что живая. Так же как Алхимик и Вангели. Они выбрали этот путь потому, что он не для мертвых. Не знаю, куда он заведет наших противников. Мы с Дикой – мертвецы, и мы… – Он оглянулся на Шнырялу. – Были здесь. Мы узнаем это место. – Мертвецы, – затряслась Санда. – Но вы-то совсем другие! Вы же как люди! Змеевик покачал головой: – Именно «как». Но не люди. Души возвращаются на землю отсюда, забывая пребывание в мире мертвых, но все-таки что-то помнят. Нежителю никогда не стать вновь живым. Не запомнить снов. Не увидеть цвета… – Что? – вскинулся Тео. – Не увидеть цвета? – Я же говорил, мы видим мир иначе. Это не жизнь, а существование. По желудку прокатилась ледяная волна. «Просто в тебе есть что-то от нежителя. Чего никогда не бывает у людей»… Они брели по темному коридору уже минут пять. Время от времени в обе стороны отходили другие пути. Однажды почудился свет, а после кашлянье Алхимика в ответвлении, ведущем налево, – видимо, противники не так далеко ушли, а может, просто заблудились. Непонятно откуда лился тускло-серый свет, которого Саида не видела. Девушка таращила глаза, как кошка, и вертела головой, но так и не привыкла к темноте и пробиралась на ощупь. Может, Алхимик и Вангели потому и блуждали, что тоже не видели? А почему видел он, Тео? «В тебе есть что-то от нежителя». Вик гнал вперед. Пытался уговорить Шнырялу обернуться собакой, чтобы понести ее, но девушка его не подпустила. Саида спотыкалась, и Тео пришлось взять ее под локоть. Темнота глотала звуки шагов. Тео думал о спустившихся сюда тенях, и по его спине пробежал холодок. Никогда еще он не оказывался в столь мрачном месте и уже десять раз подумал, чтобы повернуть обратно. Темнота хватала за горло. Тео держал Саиду под локоть, боясь отпустить, будто тепло ее руки – единственное, что могло его спасти. Ведь только она по-настоящему живая в этом подземелье. Во время приступов Тео видел мир черно-белым. У него странная тень. Но при этом он видит сны, волосы растут, он взрослеет. И Тео никогда не слышал, чтобы нежитель мог становиться тенью сам. Нежительские тени отображают сущность. У Шнырялы – собачья, у родителей были лисьи. У одного Вика человеческая. «Я погиб из-за того, что принял людское имя. Это – моя нежительская сущность, вернувшая к жизни того, кто должен был стать змеем». Но что происходило на поляне… Порез на ладони жгло, но сама рука превратилась в ледышку. Тео не мог пошевелить пальцами. Не будь тут темно, он бы наверняка увидел за собой дорожку из красных капель. – Что такое? Тео остановился. Впереди Вик опять просил Шнырялу перекинуться, но девушка лишь плевала ему под ноги. – Тео? Рука совсем онемела… В прошлый раз кровь остановилась, лишь когда Санда перевязала руку. Когда их руки переплелись, Теодор снова увидел цвета. Санда влияет на то, что с ним происходит. Как? Девушка уставилась на левое ухо Тео. – Я тебя не вижу! – Я здесь. Тео пошевелил пальцами. Мокрые. Порез кровоточит. И вдруг нахлынул страх. – Не могу… дальше… Темнота сдавила горло ужасом, который ничем не прогнать. Что будет, если тень нагонит и он снова окажется… ею? Никуда не скрыться. Негде спрятаться. Тень найдет. В любой темноте – придет. Она уже в пути. Во всем мире было только одно место, которое показалось оплотом безопасности, и Тео, не соображая, что делает, придвинулся к Санде и уткнулся лицом в ее макушку. Девушка стояла тихо и смирно. Впереди спорили Шныряла и Вик, а вот сзади тишина надвигалась вековечным мраком. Где-то там, с темнотой, ползет его тень… Чтобы забрать. – Тебе было очень больно? – шепотом проговорила Санда. – Мм? – Когда ты растил тот жуткий цветок. Ты кричал так, как будто тебе… череп вскрывают. Знаешь, я бы точно не смогла… – Все н-нормально. Санда замолкла. Прикосновение затянулось. Тео чувствовал, что переходит незримые границы, но ему было так тепло… – Я раскрою тебе секрет. Только н-никому не говори. Я н-не вызывал эту тень. Эта тень – я сам… Санда отпрянула. Тео видел на ее лице смесь страха, неверия и удивления. – У меня всегда была нормальная тень. В Макабр она изменилась, п-потом вовсе пропала, а теперь п-преследует меня. С самого Золотого Замка. Я не знаю, кто я… и боюсь. Это признание могла вырвать только минута сильнейшей слабости. – Санда, ты боишься меня? – убито прошептал он. «Глядите, что у него с лицом! У-у, страшный». Они считали его другим. Тео вспомнил, что дети кричали… – Я чудовище, – глухо проговорил Тео. Санда немного помолчала и выдохнула: – Я тоже. Какое-то время Тео не понимал, что она имеет в виду, и тут Санда заговорила. Сбивчиво, будто слова прорвали блокаду. Хлынули потоком, вынося на свет все то, что она так долго держала в себе. – Мертвец в Золотом Замке, который высунулся тогда из воды… То, что хотело утащить меня в воду, Тео, это… Это моя… – Она задохнулась. – Это была моя мать! Тео показалось, его ударили наотмашь. – Поэтому моя стихия – вода, – отчаянно прошептала Санда. – Поэтому эта дурацкая стихия меня преследует! До Макабра, во время Макабра. Моя мать – сумасшедшая! Отец не хотел говорить, чтобы ее не забрали, и держал дома. Он же начальник полиции! А потом… однажды… пошла в ванную и позвала меня… Теодор не хотел этого слышать и стиснул зубы. – …и держала голову под водой, пока я не начала захлебываться. Я пыталась вырваться, а она… все проклинала… – Санда спрятала лицо в ладонях, помолчала и глухо продолжила: – Отец оторвал ее от меня. Я сказала, пусть забирают ее в дом для умалишенных. Пусть утаскивают, она мне больше не мать. Я хотела, чтобы она убралась. Я уже не могла это выдерживать! И он… он ее отвез. – Санда всхлипнула. – Я не видела ее уже давно. Отец говорил, ей стало лучше, но я не хочу ее видеть. Понимаешь? Я боюсь ходить в этот ее дурдом. Отец постоянно на работе, занятый, я в гимназии, дома. Никому не было до меня дела, Тео, никому! Только Раду волновало, что со мной происходит! А потом с ним… Случилось это… И я осталась совсем одна. Внутри Тео бушевала буря. Удивление смешалось со злостью и жалостью. И, будучи такой трусливой, она пошла сюда. Как, ради всего святого? Такая странная смесь слабости и силы… |