Книга Женщина в окне, страница 3 – А. Дж. Финн

Третий этаж. Спальня хозяина (хозяйки?) и ванная. В этом году я много времени провела в постели. У меня программируемый матрас с двойной регулировкой. Эд запрограммировал свою сторону на мягкость пуховой перины, моя же сторона жесткая.

– Ты спишь на кирпичах, – сказал он однажды, барабаня пальцами по простыне.

– А ты – на облаке, – ответила я.

Потом он поцеловал меня – долгим, неспешным поцелуем.

После ухода Эда и Оливии, на протяжении всех этих пустых, унылых месяцев, с трудом отрываясь от простыни, я, как набегающая волна, перекатывалась с одного края кровати на другой, наматывая на себя, а затем разматывая одеяло.

Есть еще смежная гостевая спальня.

Четвертый этаж. Когда-то здесь было помещение для прислуги, а теперь спальня Оливии и вторая гостевая. Иногда по вечерам я, словно привидение, брожу по ее комнате. Порой стою в дверях, наблюдая, как в солнечном свете медленно кружатся пылинки. В иные недели я совсем не наведываюсь на четвертый этаж, и он начинает стираться из памяти, как ощущение от дождя на коже.

Как бы то ни было, завтра я снова поговорю с мужем и дочерью…

Тем временем люди на той стороне сквера исчезли.

Из входной двери дома двести семь, как конь из стартовых ворот, вырывается стройный подросток и галопом мчится по улице на восток, мимо моих фасадных окон. Мне не удается хорошо его рассмотреть – я проснулась рано, а накануне допоздна смотрела «Из прошлого» и теперь пытаюсь понять, поможет ли мне глоток мерло, – однако успеваю заметить промелькнувшие светлые волосы и висящий на одном плече рюкзак. Мальчик убегает.

Я медленно беру бокал, плыву наверх и устраиваюсь за письменным столом. Достаю «Никон».

В кухне дома двести семь я вижу отца, крупного и широкоплечего, освещенного телеэкраном. Я подношу камеру к глазам и приближаю изображение: идет передача «Сегодня». Можно спуститься, включить телевизор, размышляю я, и смотреть передачу параллельно с соседом. Или поглядывать на его экран прямо отсюда, через объектив.

Я останавливаюсь на втором варианте.

Через некоторое время навожу объектив на фасад, а «Гугл» показывает мне вид на улицу – дом из побеленного камня, построенный со слабым намеком на боз-ар ^[2] и увенчанный вдовьей площадкой. Отсюда я могу, разумеется, видеть лишь боковую часть здания – через восточные окна хорошо просматриваются кухня, гостиная на втором этаже и спальня над ней.

Вчера прибыла мебель с бригадой грузчиков, которые перетащили в дом диваны, телевизоры и старинный платяной шкаф. Разгрузкой и переноской руководил муж. Жену я не видела с вечера их приезда. Интересно, как она выглядит.

Вечером меня отрывает от компьютера звонок в домофон, помешав поставить мат программе «Рук-энд-ролл». Не спеша спускаюсь, хлопаю ладонью по сирене, отпираю дверь в прихожей и вижу, что за порогом бесцеремонно маячит мой съемщик. До чего хорош – мужественная челюсть, глазища как плошки, темные и глубокие. Ну просто Грегори Пек. Между прочим, не я одна так считаю. Как я заметила, Дэвид любит поразвлечься со случайными дамочками. По сути дела, слышала.

– Вечером отправляюсь в Бруклин, – сообщает он.

Я провожу рукой по волосам.

– Хорошо.

– Не нужна ли вам какая-нибудь помощь, пока я не уехал?

Это звучит как предложение, как фраза из фильма-нуар. «Просто сожми губы и дуй» ^[3].

– Спасибо. Все хорошо.

Он, прищурившись, глядит мимо меня.

– Может, поменять лампочки? Здесь темно.

– Мне нравится полумрак, – говорю я. Хочется добавить: «Черный, как мой парень».

Это что, шутка из фильма «Аэроплан!»? «Хорошо…» Повеселиться? Провести время? Потрахаться?.. «…провести время».

Он поворачивается, собираясь уйти.

– Знаете, можете входить через дверь цокольного этажа, – стараясь говорить игриво, сообщаю я. – Есть шанс, что я буду дома.

Надеюсь, Дэвид улыбнется. Он живет здесь уже два месяца, и я ни разу не видела его улыбки.

Кивнув, он уходит.

Я закрываю дверь.

Я изучаю себя в зеркале. Сеточка морщин вокруг глаз. Падающие на плечи темные пряди, кое-где пробивается седина. Отросшие волосы под мышками. Отвислый живот. Неаппетитные ямки на бедрах. Кожа бледная, почти как у покойника; выступающие синие вены на ногах и руках.

Морщины, ямки, лохмы… Следует поработать над собой. Если верить некоторым знакомым, а также Эду, когда-то я была такой… по-домашнему уютной. И потому привлекательной. «Ты казалась мне соседской девчонкой», – грустно сказал Эд незадолго до нашей разлуки.

Я опускаю взгляд на пальцы ног, подрагивающие на плитках пола, – длинные и красивые. Это одно – или десять – из моих достоинств. Увы, в данный момент они напоминают когти хищника. Порывшись в аптечке, забитой поставленными друг на друга флаконами – совсем как тотемные столбы, – я извлекаю кусачки для ногтей. По крайней мере, эту проблему я в состоянии решить.

Вчера был заключен договор купли-продажи. Мои новые соседи – Алистер и Джейн Рассел. Они заплатили за свое скромное жилище три миллиона четыреста пятьдесят тысяч долларов. «Гугл» поведал мне, что муж – партнер в некрупной консалтинговой компании, ранее размещавшейся в Бостоне. Жену вычислить не удалось – попробуйте запустить в поисковую систему «Джейн Рассел».

Веселенький квартал они выбрали.

Дом Миллеров через улицу – «оставь надежду, всяк сюда входящий» – один из пяти особняков, видных мне из южных окон. С восточной стороны стоят два совершенно одинаковых дома, названных нами «Сестры Грей»: те же сандрики над окнами, те же входные двери бутылочно-зеленого цвета. В том, что справа, живут Генри и Лиза Вассерман, аборигены. «Мы тут больше сорока лет», – похвалялась миссис Вассерман. Она заглянула после нашего переезда, чтобы сказать нам «прямо в лицо», как она «и мой Генри» возмущены появлением «еще одного клана яппи» во «вполне приличном квартале».

Эд разозлился. А Оливия назвала своего игрушечного кролика Яппи.

С тех пор Водяные, как мы их окрестили, не разговаривают со мной, хотя теперь я сама себе клан. Похоже, они не проявляют дружеских чувств и к обитателям другой «Сестры Грей» – семейству Грей, по чистому совпадению. Две девочки-подростка, близняшки; отец – служащий специализированной брокерской фирмы «Эм-энд-Эй»; мать – увлеченная хозяйка клуба книголюбов. Как написано на ее страничке митапов ^[4], в этом месяце она выбрала книгу «Джуд Незаметный», которую сейчас обсуждают в ее гостиной восемь женщин среднего возраста.