Онлайн книга «Дневник осени»
|
Мое сердце молотом стучит где-то у меня в горле. – И все думают, что автор – я? Амалита поднимает бровь. Естественно, все думают, что я. Это ведь моя история столь искусно переврана здесь: никто никогда не делал достоянием гласности никакие мои тайны, их сочинила Ринзи. – И название не случайно выбрано, – замечает Амалита. Я смотрю на адрес сайта: www.winterofdiscontent.com. – Все думают, я такой знаток Шекспира? – удивляюсь я. – Они меня что, на занятиях по литературе не слышали? – Ты что, не догоняешь? – спрашивает Амалита. – «Зима тревоги нашей», а ты – Отем Фоллз, «осень». – Но это же глупо! – восклицаю я. – Ровно настолько, чтобы связать название с тобой. Для всех ты – та, кто хочет отомстить, оставаясь анонимом. Я издаю сдавленный смешок. – Я не собираюсь никому мстить! – Я просто объясняю тебе, – проговаривая каждое слово, говорит Амалита, – что думают люди. Нажми на эту ссылку, дальше еще хуже. – Класс! Я оказываюсь на очередной оранжевой странице. Она содержит колонку текста, разбитого на параграфы: София Брукс: семья живет на пособие, а ты только что прикупила пару босоножек за 400 баксов? Предположим, они из секонд-хенда. Все равно не меньше 200 баксов. Не самый лучший выбор или явная клептомания? Это уж вам решать. Шайла МакКонкл: именно из-за тебя в прошлом году издали приказ о школьном дресс-коде, запрещающий носить в школу неподобающую одежду. Так когда же ты перестанешь надевать обтягивающие майки и мини-юбки? Поверь, они тебя совсем не красят. Амалита Лейбовиц: не переживай, не стоит стесняться потницы в складках живота. Или все-таки стоит? – О боже! – восклицаю я. – Только не говори мне, что ты думала, будто я могу написать такое! – Нет, – фыркает в ответ Амалита. Она кидает на меня быстрый взгляд, а потом снова переводит глаза на экран. – Ну, может, только на секунду! – признается она. – Но потом сразу передумала. Тейлор – единственная, кто об этом знал. Я смотрю на нее широко распахнутыми глазами. – Так это правда? Она кивает. – Интертриго [61]. Два года назад. Не будем об этом. – Ты считаешь, это написала Тейлор? – спрашиваю я. Амалита отрицательно качает головой. – Тейлор слабачка. Она изменщица и necesita que le den una colleja [62], но на такое не способна. Это дело рук Ринзи и ее гениального братца. – Но предполагалось, что она больше не будет делать мне гадости, – тихо произношу я. – С чего бы это? – фыркает Амалита. Не отвечая, я продолжаю читать разоблачения «Зимы». Я заставляю себя читать медленно и вдумчиво, чтобы ничего не пропустить. Каждый следующий пункт из списка еще отвратительнее и интимнее предыдущего. У меня аж голова начинает кружиться. По крайней мере, если я потеряю сознание, Амалита рядом. Мои руки саднит, как будто я схватилась за кастрюлю с кипящей водой. – Ну это вообще бессмыслица какая-то! «Ринзи Треска: думала, сможешь утаить ото всех свою «эксклюзивную» вечеринку в клубе «Светлячок» по случаю шестнадцатилетия? Извини, не удалось. Я все знаю, а теперь будут знать и все остальные». Ну и в чем тут подстава? – Да она просто хвастается! – поясняет мне Амалита. – Клуб «Светлячок» – еще то местечко! Muy exclusivo [63]! Ринзи хочется, чтобы все были в курсе, что она будет праздновать именно там. А так можно подумать, что это не она сама трындит об этом всем и вся! – Кроме того, раз ее имя есть в общем списке, никому не придет в голову, что она сама это и написала, – высказываю я свою догадку. – Умно! – произносит Амалита почти восхищенно. – Это хитроумно! – Кто так поступает? И как долго она это планировала? – Да этому списку конца нет! В поисках окончания текста я пролистываю страницы вниз, и вдруг мой взгляд упирается в имя, которое заставляет меня с шумом втянуть воздух: – Шон Гири: нарушение восприятия информации на слух? Давайте называть вещи своими именами: задержка в развитии. Если восемь лет занятий по системе ПАП не дали никакого результата – ничего не поможет, так и останешься умственно отсталым. – Я ее убью, – восклицаю я, отодвигая стул назад так резко, что парень в соседней кабинке хватает свои вещи и перемещается подальше. Мне кажется, у меня валит дым из ушей. – Нет, сначала я буду ее медленно пытать, а уже потом прикончу. – Мне нравится твой план, – соглашается Амалита. Я обхватываю голову руками и тру виски. – И как давно это висит на сайте? – бормочу я. – Как мне сказали, с вечера воскресенья. Я только на последнем уроке увидела. Я долго сижу молча. Если бы я могла по собственному желанию испариться, я бы это сделала. – Отем? – наконец зовет Амалита, прерывая мое молчание. Видно, что она за меня беспокоится, и у нее есть для этого все основания. – Мне нужно идти, – внезапно говорю я. – Не могу здесь оставаться. Даже не пытаясь меня отговорить, она провожает меня до моего шкафчика, из которого торчит очередной конверт. – От миссис Дорио? – спрашивает Амалита. Мне даже не надо открывать письмо, я и так знаю, от кого оно. Но тем не менее я вскрываю конверт и киваю. – Хочешь, я скажу ей, что ты заболела и ушла домой? – предлагает Амалита. – Ничего, – отвечаю я. – Я справлюсь. Кабинет директрисы скоро станет для меня вторым домом. Ирония заключается в том, что с момента моего поступления в школу за мной не числится ни одного реального проступка. – Отем, Отем, Отем… – тяжело вздыхает миссис Дорио, когда я вхожу в ее кабинет. На этот раз она сидит за своим столом. Она разворачивает ко мне экран своего компьютера, и я вижу оранжевый фон с заголовком «Зима тревоги нашей» – Я понимаю, у тебя было чувство, будто никто не хочет тебе помочь, – говорит она. – Но есть гораздо лучшие способы добиться справедливости, чем этот. У меня при этих словах даже кровь в жилах закипела. В ярости я позволяю себе действовать дерзко: упираюсь руками в стол директрисы и нависаю над ней. Глядя на нее сверху вниз, я спокойно и медленно выговариваю каждое свое слово: |