Онлайн книга «Грузия»
|
ЖЕНЯ. Помню. И что, он был у женщины? АНДРЕЙ. Нет, женщина была у него. ЖЕНЯ. Не надо наговаривать на покойника, я бы услышала, если б он был там — перегородка ведь тоненькая… АНДРЕЙ. А я нарочно старался говорить погромче и всячески шуметь, а потом включил магнитофон. ЖЕНЯ. Но… АНДРЕЙ. Вот так — к нему пришла дама, и он просил всем говорить, что его нет. ЖЕНЯ. Ха-ха! Воображаю, как он струсил, услышав мой голос, и — бедная женщина — он, наверное, ей рот зажимал, когда она хотела чихнуть… АНДРЕЙ. Прости, что я тогда тебя обманул, я не знал, что вы женаты. ЖЕНЯ. А вот приставал ты ко мне совершенно напрасно, даже если бы мы женаты и не были. ЖЕНЯ. Это было очень давно и теперь стало очень большой неправдой, слышишь? АНДРЕЙ. А что, аборт делать уже поздно? ЖЕНЯ. Глупый ты, Андрюша, и не лечишься. АНДРЕЙ. Я глупый? Кто в этом доме сочиняет сказки? Разве ты? Ты же здесь, как собака приблудная. Ты сдохнешь так — нанялась в дочки к знаменитому писателю… Эти родители прекрасно могли бы обойтись без тебя. ЖЕНЯ. Вряд ли. А тебе лучше всего жениться на их настоящей дочке. АНДРЕЙ. А есть и такая? ЖЕНЯ. Да, замечательная дочка, удивительная дочка. Сегодня, например, она решила попробовать наркотики и здорово втрескалась опиумом. АНДРЕЙ. Ты предлагаешь мне жениться на юродивой? ЖЕНЯ. Это вовсе не обязательно, но она прекрасно воспитана и образованна. Лучшая жена для филолога, а еще лучше — для философа. И никакая она не юродивая, просто надо ее поскорее пристроить, иначе — ведь обалдеешь от такого невеселого выбора: сделаться ханжой или наоборот — посвятить жизнь развлечениям. АНДРЕЙ. Что, она тебе мешает? ЖЕНЯ. Пока нет… А, ерунда все это… Бедный Димка, какая же у него была муть в голове… Никогда не видела ничего более обнаженного и дрожащего, чем Димка… Мальчик из бархатного футляра. АНДРЕЙ. Ты Димку любила? ЖЕНЯ. Вот пристали все ко мне! Знаешь, сына своего, когда он родится, я буду любить такими словами: «Ты, сынок, маленький и никакой, а вырастешь — будешь большим и мудрым, и я тебя за это люблю». АНДРЕЙ. Это… ЖЕНЯ. Это не в царстве морали, а в царстве рассудка — бесконечный простор для смешного. АНДРЕЙ. Ты ненормальная. ЖЕНЯ. Не надо издеваться надо мной. Димку мы с тобой помянули, Жан-Поля тоже — уезжай. Бумаги мои оставь у себя. Подожди. Вот ты заладил: «Работа, работа». Ослы тоже работают, причем именно они ищут в этом счастья и находят, голубчики, а счастливые делают добро, реже — зло, не трудясь, просто так, от полноты своей. АНДРЕЙ. Значит, вы тут полные все — чуть штаны не лопаются — толстые, попросту говоря? ЖЕНЯ. Ха-ха! Страна толстых и полных жизни… АНДРЕЙ. Не затопите город своим жиром. ЖЕНЯ. Жир по-древнерусски — богатство? АНДРЕЙ. Не дом, а шкатулка для драгоценностей. У тебя вместо сердца — прозрачный камень. ЖЕНЯ. Сентиментальность есть большой грех и отвратительное свинство, а блестящие камушки действительно ничего не делают и не чувствуют, но, тем не менее, очень хороши. АНДРЕЙ. Ладно, я пошел. ЖЕНЯ. Привет… научному руководителю. АНДРЕЙ. Полная драгоценность или дорогая полноценность… ЖЕНЯ. Иди, я помашу тебе рукой из окна. Андрей уходит, Женя открывает окно и машет рукой. Не знаю, видит ли она его в тумане — мне не разглядеть даже ее руки, как я ни напрягаю зрение. Входит Ольга. ОЛЬГА. Почему он ушел? Все почти готово. ЖЕНЯ. Он не за тем приходил. Он, как водится, сделал мне массу разнообразных предложений. ОЛЬГА. А вы?. ЖЕНЯ. Я наврала ему, что мы с Димкой были расписаны и обвенчаны. ОЛЬГА (закрывая окно). Полюбуйтесь-ка на наше отражение. Вам не кажется, что мы все-таки поразительно похожи. ЖЕНЯ. Как похожи все грациозные женщины в одинаковых платьях. ОЛЬГА. Совокупность определений, или — как вы тогда сказали… ЖЕНЯ. Высокая, стройная, пышноволосая, — хороша, безусловно, хороша, но как будто ее и нет. ОЛЬГА. Нас можно перепутать. ЖЕНЯ. Мы с вами вполне могли бы уместиться в одной красивой женщине или в одном красивом платье пятьдесят шестого размера. У нас было бы тогда четыре руки, четыре ноги и два лица под одной роскошной прической. Вам от этого грустно? ОЛЬГА. Мне от этого никак. А вам? ЖЕНЯ. Тем более. НИКОЛАЙ (входит с трубкой в зубах). Оля, поди посмотри там, кажется, уже готово. Ольга уходит. НИКОЛАЙ. А где Андрей? ЖЕНЯ. И его я тоже выгнала. Выбросила в окошко, как лишнюю мебель, которая портит интерьер. НИКОЛАЙ. Женя, вам не стоит так вести себя. ЖЕНЯ. Почему же? Он настаивал, чтобы я отсюда уехала. Я считаю это оскорблением. А вы? НИКОЛАЙ. Мы очень рады, Женя, что вы решили поселиться у нас. Но будьте все-таки сдержанней. ЖЕНЯ. У вас есть вино? НИКОЛАЙ. Конечно. ЖЕНЯ. Налейте. НИКОЛАЙ. Давайте подождем Ольгу. ЖЕНЯ. С Ольгой мы еще успеем выпить. А пока давайте без нее, тем более что она считает, что мы с ней вполне взаимозаменяемы. Николай берет из бара бутылку. Когда он оборачивается к Жене, то видит ее сидящей в кресле нога на ногу. В продолжение разговора она, не меняя позы, делается каким-то образом все развязнее. Николай подает ей бокал с вином. ЖЕНЯ. Выпьем за Димку. Да упокоит Бог его глупую душу. (Неожиданно.) Ваше здоровье! (Пьет.) НИКОЛАЙ (делает глоток и замирает). Как вы сказали? Женя, что с вами опять? ЖЕНЯ. Ничего. Вон там, на журнальном столике, Андрей забыл сигареты. Дайте мне штучку. НИКОЛАЙ. Вам же нельзя курить. ЖЕНЯ. Не печальтесь, ничего с вашим наследником от одной сигареты не случится. |