Книга Убийца, страница 22 – Джонатан Келлерман

Визуальный контакт со мной она установила немедленно, но мы никогда раньше не встречались, и поэтому ее взгляд ничего мне не сказал.

Поднимаясь по лестнице, женщина пропустила Майло вперед.

Еще не дойдя до верхней ступеньки, тот заговорил:

– Это детектив Милли Ривера, отделение полиции Северного Голливуда. Милли, доктор Алекс Делавэр.

Ривера протянула мне руку. Пальцы у нее были не длиннее детских, но хватка внушительная – моя ладонь словно попала в миниатюрные тиски. К тому же, как многие женщины, которым часто приходится здороваться за руку с кретинами-мачо, жмущими изо всей дурацкой мочи, она виртуозно владела приемом нажатия на место сращения большого и указательного пальцев.

Я сказал:

– Рад встрече. – Она выпустила мою руку. – В чем дело, Большой Парень?

– Давай войдем внутрь, – ответил Майло.

Обычно он прямо с порога топает в кухню, где сразу начинает опустошать холодильник. В отдельных случаях, когда его занимает особенно заковыристая задачка, лейтенант направляется ко мне в кабинет, где либо оккупирует мой компьютер, либо вытягивается на кожаной кушетке для посетителей и начинает думать вслух или сетовать на тяжкую полицейскую долю. Пару месяцев назад я выписал ему счет – в шутку. Шестизначная сумма за «годы выслушивания твоих проблем». Он поглядел на него и сказал: «Может, хватит одной большой пиццы?»

Сегодня утром Майло не пошел дальше гостиной, где подтянул к себе первый попавшийся стул и тяжело плюхнулся на него. Детектив Милли Ривера опустилась на соседний.

– Западный Лос-Анджелес и Северный Голливуд, – сказал я. – Наверняка что-то сложное.

– Нет, Алекс, совсем простое, – ответил Майло и кивнул на кушетку напротив.

Я сел.

– Плохая новость, – продолжил лейтенант, – заключается в том, что кто-то хочет тебя убить. Хорошая – в том, что это у них не получилось. Пока.

– Констанция Сайкс, – сказал я.

Они переглянулись.

– Так вы знаете о заговоре? – спросила Милли Ривера.

– Я знаю, что эта женщина зла на меня, но никогда не думал, что она способна зайти так далеко. – И я выложил им подробности ее недавнего «неугрожающего» визита.

– И вас это не встревожило, доктор? – спросила Ривера.

– Я стал чаще оглядываться через плечо.

– Ворота, – сказал Майло. – В твоем мире это называется безопасностью?

– То есть отчасти вы все-таки поверили, что она не шутит, – продолжила Ривера. – Хорошая догадка, доктор. Она пыталась нанять киллера.

– Вы его взяли?

– Нет. Он сам на нас вышел.

– Не понимаю.

– Вам просто невероятно повезло, доктор Делавэр. Единственная причина, по которой план доктора Сайкс не сработал, заключалась в том, что тип, к которому она обратилась, оказался лишь посредником, а уж тот, к кому обратился он, оказался вашим знакомым. – Она улыбнулась. – Очевидно, кто-то из плохих парней считает вас очень хорошим парнем.

– Друзья, которых мы выбираем, – буркнул Майло.

Ривера покосилась на него. Лейтенант знаком велел ей продолжать.

– Суть дела вот в чем, доктор. Сайкс обратилась к одному не особенно благонадежному гражданину, некоему Рамону Гусману, который работает в клининговой компании, убирающей офисы по ночам, – в том числе и ее лабораторию. Это теперь у него есть постоянная работа, а раньше он был бандитом – будьте нате, отмотал срок в Ломпоке за вооруженку. Мы пока не знаем, действительно ли Сайкс узнала что-то о тюремном прошлом Гусмана или просто судила по его виду – он весь в татуировках и выглядит настоящим отморозком, – но она попала в точку. И оказалось, что Гусман и сейчас не прочь поучаствовать в заказном убийстве, вот только сам он стрелять не хотел, потому что – обратите на это внимание – глаза у него плохие, боялся напортачить. В общем, тысячу долларов авансом он у Сайкс взял и пошел к одному серьезному братану, принцу воров, так сказать. И – о чудо из чудес – этот самый принц взял да и позвонил мне. Я всю его семейку знаю, криминальная династия – несколько поколений бандитов. Но, доктор, в моей практике это единственный случай, когда злодей такого уровня сам позвонил мне, первым. Вообще он известен под кличкой Эффо, но его настоящее имя Эфрен Касагранде.

Я вытаращил глаза.

– Видимо, он не соврал, вы и в самом деле его знаете, – сказала Ривера.

Я молчал.

– Доктор?

Вмешался Майло:

– Милли, он считает, что не может ничего говорить. Кодекс профессиональной чести старины-мозгоправа – вроде как у священников, тайна исповеди. – Мне он сказал следующее: – Не тушуйся, Алекс, высказывайся: мистер Касагранде сам сообщил нам, что был твоим пациентом. Хотя и дал понять, что проблемы у него были «не с чердаком».

Они ждали. Я молчал.

– Эффо дал вам разрешение говорить о нем с нами, – сказала Ривера.

– Так что давай-ка, просвети нас, – добавил Майло, – а то что-то не хочется мне этому типу панегирик сочинять.

– Он дал вам разрешение письменно? – спросил я.

Майло чертыхнулся, вытащил телефон и натыкал на нем номер.

– Это лейтенант Стёрджис. Готов к трогательной встрече, амиго? Передаю.

И протянул телефон мне.

– Доктор Делавэр слушает, – сказал я.

И услышал в ответ знакомый голос, только возмужавший, набравший глубину, насмешливый:

– Здорово, док. Давненько не виделись. Как жизнь, в том же стиле? Всё путем?

– Похоже на то. Спасибо.

– Эй, ты что, думал, я сдам твою задницу – позволю тебя прикончить? Ни фига, док! Ни фига подобного!

– Спасибо большое, Эфрен.

– Ноль проблем. Нас еще кто-то слушает?

– Нет.

– Тогда я вот что скажу: та сука, которая тебя заказала, она меня просто из себя вывела – сам хочу ее грохнуть. Ты со мной?

– Не-а, – ответил я.

Смех.

– Шучу. Наверное. Жизненных стилей много. Ты репрезентируешь один, я – другой.

– Правильно мыслишь. Как твои дела?

– Всё в норме, в реанимации с Рождества не был. – Снова смех. – Недосуг, понимаешь, – вечеринка за вечеринкой… Короче. Что тебе еще сказать?

– Значит, живешь весело, – сказал я. – Послушай, если тебе надо…

– Не, я в порядке. Ты тоже в порядке. Постарайся, чтоб и дальше так было, док.

Клик.

Я вернул телефон Майло.

– Прямо за душу берет, – сказал тот и напел строчки из «Старой дружбы».

– Касагранде может быть очень мил, – заметила Милли Ривера, – но его подозревают по крайней мере в пяти убийствах. Доктор, вы, наверное, самый везучий человек во всем Лос-Анджелесе.