Онлайн книга «Лужайки, где пляшут скворечники»
|
3 С покупкой мебели можно было и не спешить. Пока ходили по магазинам, кто-то позаботился о новоселах. В самой маленькой комнате стояла раскладушка — видимо, для Кея. В той, что побольше — старомодная широченная кровать с медными шишками на железных спинках и панцирной сеткой, немного ржавой, но вполне целой. Здесь же вздыбился под потолок платяной шкаф — перекошенный,обшарпанный, зато с зеркалом в дверце. А в «главной» комнате поселился раскоряченный дощатый стол в окружении разномастных табуретов. На столе блестели две эмалированные кастрюли и несколько щербатых тарелок. Пока Артем, Нитка и Кей оглядывались, появилась Лелька. Пыхтя и выгибаясь назад, она притащила куст герани — он рос в жестяной прямоугольной банке из-под испанских маслин. — Вот. Баба Катя сказала, что это вам для красоты. Герань с благодарностью водрузили на подоконник. Лельку одарили платьем. Она обомлела от счастья. Размахивая платьем, как знаменем, помчалась к своей хибарке: — Баба Катя, смотри! Потом она явилась опять, в обновке, и принялась помогать. Вместе мыли полы, застилали постели, делали из старых газет временные занавески, передвигали мебель. — Лелечка, кто же это столько добра нам подарил? — радовалась Нитка. — Ну, кто-кто! Люди! — Лелька, пользуясь передышкой, крутилась перед зеркалом шкафа. «Люди Безлюдных пространств», — мелькнуло у Артема. И почему-то стало чуточку грустно. Кей разъяснил: — Здесь в старых домах можно много всякого добра отыскать. И на свалках… Нитка сказала, что хорошо бы все-таки обойтись без свалок. Кей встал перед зеркалом позади Лельки. — Ну, вся извертелась. Красивая, красивая… — Ниткиным гребнем он решительно расчесал Лелькину кудлатую голову. — Вот так еще лучше. Только отмыть бы тебя как следует… — Как тебя? — простодушно спросила Лелька. Вот пролаза! Все-таки подглядела! Кей с досады снова взлохматил ей голову. Лелька не обиделась. Ее отражение смотрело на Кея бесхитростно и преданно. Потом она обернулась, облапила своего строгого друга поперек груди. Кей смущенно оглянулся на Нитку и Артема: что возьмешь с малявки… Ужин сварили на камельке. Кей с приятелями сложил его из кирпичей недалеко от крыльца. Кстати, среди приятелей оказался и Ванюшка — тот пацан, которого Артем проводил мимо «хиппарей». На будущее мальчишки обещали поискать на свалках электроплиту. «Здесь всякого добра полно! Конечно, старого, но исправного! Мы и холодильник вам найдем!» И нашли через несколько дней. Грязно-белый, обшарпанный ящик, который трещал, когда включался, но холод вырабатывал исправно. В общем, жизнь понемногу налаживалась. Полунищен-ская, но в то же время уютная. И бумаги на владение участком с домиком Артем получил без волокиты. В Городской управе только пожали плечами: — Дело ваше. Но имейте в виду: если потом вздумаете отказаться, новый участок уже не получите. — Понял… Но это было потом, через несколько дней. А в тот, в первый вечер все еще напоминало привал туристов. Бестолково и… хорошо. На вечерний чай позвали старика Егорыча и Лельку. Потом остались одни. Умотавшийся за день Кей уснул в своей комнате на раскладушке. Так прочно уснул, что Нитка несколько раз пугалась — дышит ли? На пружинистой ржавой сетке лежали два резиновых застеленных: матраса. Артем выключил лампочку. Синий свет летних сумерек осторожно вошел через два окна. Вставленные добрыми соседями стекла были завешены газетами на канцелярских кнопках, но верхние части окошек остались открытыми. В одно из них смотрел похожий на ярко-желтый банан месяц (а круглой луны не было видно). — Тём, чего он так… — Как? — Ну… будто подглядывает. Я его стесняюсь. Нахальный такой… — Не бойся. Мы ляжем, и его не станет видно. — Тём пе-реглотнул и сел на кровать — она отозвалась пружинным звоном. — Тём, тише! Кей проснется! — Ага, проснется он! Его сейчас землетрясение не разбудит… Нитка… иди сюда. — Тём… может, пока не надо? — Смешная девочка… — Тём… может, ты думаешь, что я… а я еще никогда, честное слово. Подружки смеялись, они еще со школьных лет это… а я… Тём, я боюсь. «Господи, может признаться ей, как боюсь я?.. Честно сказать, что еще тоже… никогда… Ни до армии, ни там… Стрелять научился, пить водку научился, похабные анекдоты травил не хуже остальных, а э т о…» То, что для других было раз плюнуть, в каждой деревне, где перепуганные девчонки боялись пикнуть, он н е м о г. Не мог через их страх, их горе, в едком запахе сгоревших домов… А сейчас? А что, если госпиталь помог не полностью? Но… сердце стучало с обмиранием и нетерпеливо. Он мягко, но быстро посадил Нитку рядом, опоясал руками тонкие теплые плечи. Лицом зарылся в густые длинные пряди. — Нитка, твои волосы пахнут как трава «рысье ухо»… 4 Утром их разбудил Кей. Заколотил в запертую дверь: — Ну, сколько можно дрыхнуть! Нитка перепуганно села в загудевшей кровати. — Кейчик, подожди, мы сейчас! Артем весело потянулся под простыней. — Что? Подъем? — Тём, отвернись. Я буду одеваться. — Ой-ей-ей, какие мы церемонные! Будем как в детстве, на берегу озера? Мы ведь уже большие, девочка. — Ну… все равно. Артем послушно отвернулся. По шелесту догадался, что Нитка натянула платье, нащупал на табурете очки и штаны. Вскочил. Дурашливо пропел строчку из давней радиопередачи: — На зарядку! На зарядку ста-но-вись! — Вот видишь! Сам как в детском лагере! — А вот и нет! Я же не канючу «отвернись»… Да я и там не очень-то боялся! — Ну да! Все время твердил: «Зажмурься!» — Потому что… ладно, я признаюсь честно. Думаешь, мне страшно было, что ты увидишь мой незагорелый зад? Пфы!.. Я боялся одного: вдруг ты разглядишь, какой я еще совсем младенец… по всем признакам. Почти ни чем не отличался от тогдашнего Кея… Эта «скромница» вдруг насмешливо сморщила нос: — Не воображай, пожалуйста, что сейчас ты очень отличаешься. — Ох уж, ох уж… — сказал Артем с некоторой горделивостью, потому что вечерние страхи его оказались напрасными. И… как жаль, что за окнами был уже солнечный свет и голоса. Он сцапал Нитку за плечи. — Пусти, хулиган! Я… пожалуюсь вожатой Валентине! В этот миг опять забарабанил Кей. — Ну, скоро вы? Люди работают, а вы как на курорте! |