Онлайн книга «Портфель капитана Румба»
|
Шумная была игра, увлекательная и долгая. Света от Их-тилены не всегда хватало, поэтому Лунчик тоже светил и азартно пищал. Правила у игры были сложные. Один раз команды так заспорили, что Леше даже показалось: дело пахнет дракой. Но драки не случилось, а конопатый кактусенок Яшка Божья Коровка (королевский трубач) звонко сказал: — Так дело не пойдет! Надо позвать его величество, он знает в правилах все хитрости! — Разве можно из-за этого тревожить короля? — удивился Леша. — Он ведь, наверно, занят важными делами! — А это разве не важное дело, если спор посреди столицы! — возразил Ростик. — Его величество всегда заботится о спокойствии… Филимон и Николка Сверчок помчались во дворец и скоро в самом деле привели короля. Респектабо Первый был в фуфайке с изображением короны и в полосатых шортах. Он сказал ворчливо: — Ну, что тут у вас? — И в два счета рассудил спор. Но заметил, что дальше играть уже поздно. Родители небось волнуются. — И гость наш, смотрите, с ног валится. Леша и правда почувствовал, что он еле держится и засыпает на ходу. Все пошли провожать короля и Лешу во дворец. — Давай я тебя понесу, — предложило Ыхало. Леша был бы рад. Но перед ребятами неудобно. И он отказался. Король шагал рядом с Лешей. Он взял его за плечо, и они незаметно отстали от остальных. Только Ыхало пыхтело у Леши за спиной. — Леша, у меня есть для тебя очень важное предложение, — негромко проговорил Респектабо Первый. — Какое, ваше величество? — сонно пробормотал Леша. — Что, если ты сделаешься наследником престола? У Леши вмиг пропал сон. — Я?! — Да. Астралийским принцем и прочая, прочая… А когда я уйду на пенсию, станешь королем. У Леши побежали по коже мурашки и по-комариному зазвенело в ушах. — Но… ваше величество… Я не знаю… Я ведь хотел стать художником. — Ну и на здоровье! Одно другому не мешает! Можно до обеда писать картины, а потом править королевством. Или наоборот… Понимаешь, необходим острый молодой ум, который подтолкнет страну на новое развитие. К прогрессу, так сказать… — Но… я же не умею. Страной править — это ведь… не в кораблики играть, — мудро сказал Леша. — Научишься. Чего такого? Время еще есть… — И я… не здешний. У меня в Хребтовске мама, папа, Даша… — Ну, разве это сложность? Далеко ли до Хребтовска, если волшебным путем? Тем более что существует «Темпос регулярус»… Видишь ли, у меня детей нет, а наследник необходим… — Но, ваше величество! Почему бы вам не усыновить здешнего мальчика? Например, Ростика! Или еще кого-ни-будь… Они все обычаи знают и это… местные условия… Король серьезно сказал: — Местные мальчики — замечательные мальчики. Но у тебя самые большие права на престол. Во-первых, ты из дома, где жил Орест Редькин, основатель Астралии. Почти что его родственник. Во-вторых, ты снял блокаду с Горы и столицы… — Дон Куркурузо снял. — С твоей помощью. Ну и вообще… «Что «ну и вообще»? Неужели никого другого не нашлось?» — подумал Леша. Он ничуть не был обрадован. — Кто-то должен продолжать придумывать Астралийскую сказку, — вздохнул король. — Без этого страна захиреет. А у тебя художественное воображение… — Ох уж… — Правда, правда! Ты еще сам этого не знаешь в полной мере… На Лешу опять стала наваливаться дремота. Он не удержался, зевнул: — Ваше величество, можно я подумаю? — Конечно! Конечно! Разве я тороплю? Подумай! Вопрос-то серьезный… Во дворце Леша почти не помнил, как Ыхало помогло ему раздеться и улечься в просторную, удивительно мягкую постель. Даже умыться не было сил. Леша закрыл глаза. В них замелькали старинные дома, мосты, деревья, лестницы, пестрые флаги, рыцари и ребячьи лица… НОЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ Казалось, после такого бурного дня Леша должен был спать до позднего утра. Как говорится, без задних ног. Однако он проснулся в середине ночи. Поворочался, вспомнил все, что было, и вдруг почувствовал, что спать ему совершенно не хочется. Высоко над кроватью, под сводчатым потолком спальни, дремал и светил вполсилы Лунчик. Узорчатые створки окна были распахнуты в королевский сад (разбитый на срезах великанских ветвей, как на лужайках). Оттуда пахло какими-то полузнакомыми травами и ночной влагой. Сквозь листву мигали яркие астралийские звезды. За окном кто-то вполголоса разговаривал. Леша прислушался. Один голос он узнал сразу — Ыхало. А второй… Леша и про него догадался! Жалобно и скрипуче, но вполне по-человечески говорила деревянная лошадь. Лошадь звали Дромадерой. Удрав со стадиона (чтобы не быть переделанной «на др-рова»), она бродила по столице и несколько раз встречалась ребятам. Смотрела вопросительно и печально. Ростик сказал ей один раз: — Убежала, и ладно. Живи сама по себе. Зачем тебе этот Виття? Лошадь вздохнула, будто не деревянная, а настоящая. Потом с Дромадерой познакомилось Ыхало и о чем-то несколько раз беседовало с ней при встречах. Леше было тогда не до того, чтобы слушать их разговоры. А сейчас он подошел на цыпочках к окну и лег животом на широкий прохладный подоконник. Лошадь чуть заметно светилась некрашеной древесиной. А Ыхало было совсем незаметно среди темных кустов, только по голосу угадывалось, где оно. Дромадера и Ыхало беседовали на лужайке у окна. — …А колесо-то тебе зачем? — спросило Ыхало. — Для лошади передние ноги вроде бы удобнее… — Говорят, для пущей проходимости. Меня же не спрашивали, когда делали. Какую Виття заказал, такую и сколотили. Лошадей и живых-то не очень спрашивают, а уж такое дерево… — Но ты ведь живая! — А ему на это наплевать! Загонял совсем. Думает, если деревянная, значит, ни ума, ни нервов. А я, между прочим, устаю не меньше обыкновенной кобылы. И ласкового отношения хочется. А он разве понимает? Он в сто раз больше чурка, чем я… — Бесчувственный человек, — согласилось Ыхало. — Совершенно неблагородная личность. А еще барон! Родословной небось гордится… — Родословная! Пфы!.. — с настоящим лошадиным фырканьем отозвалась Дромадера. — У меня родословная не в пример древнее. Мой предок был троянский конь!.. — Ну и тем более незачем расстраиваться, — утешило ее Ыхало. — Плюнь ты на этого барона, Дрёмушка, не переживай… «Как оно ласково ее называет, — подумал Леша. — Совсем друзьями сделались…» — Я бы плюнула, да как одной-то жить? — печалилась Дромадера-Дрёмушка. — Заводная ручка-то у Витти. А у меня завод вот-вот кончится. Свалюсь где-нибудь, как рассыпанная поленница… |