Онлайн книга «Синий треугольник»
|
Я замигал. — Какая сестра? — Как какая? У тебя одна сестра, по-моему… Ругалась. Говорит, почему он, такой-сякой, с вокзала сразу к нам не пошел… — Да, но… Однако с прозрачным стрекозиным шелестом перевернулся еще один лист пространства и сдул мое недоумение, как крошки со стола. Я тоже хлопнул себя по лбу. Ясно же, что сестра живет здесь, в Малогде, а не в Штатах (как мне казалось почему-то до сей поры). В Штаты она ездила лишь на месяц, к дочери и внукам… И почему я, идиот такой, не телеграфировал ей о приезде, а выдумывал какого-то Альберта? — Жора! А как она узнала, что я приеду? И что загляну сюда! — Без понятия… Ты давай-ка не медли. Телефон в будке… Ох, только бы этот кретин не разобрал его снова!.. Я тут взял в помощники Юрку Савёлова. Помнишь Танкиста? Самый тупой был в классе. Сейчас безработный, пришлось пожалеть… Танкист! Мне ли не помнить эту скотину! — Но я не помню номера! Который у сестры! У нее раньше не было телефона! — Я нацарапал там, на кожухе… Мы вошли в будку. У дощатого стола пыхтел детина в пропотевшей майке. С покрытыми веснушчатой россыпью плечами и бритым складчатым затылком. По веснушкам и пыхтенью я сразу понял: Танкист. Он копался в железном аппарате, похожем на старую партизанскую рацию. Она мигала огоньками и попискивала. На обшарпанном боку висела телефонная трубка и блестел никелированный диск с дырками и цифрами. — Это и есть ваш телефон? — сказал я с сомнением. — Он и есть… Коммутатор для связи с другими пристанями… Танкист! Починил? А то… — Так точно, Георгий Максимыч, все в ажуре! — Он оглянулся, увидел меня, замигал. Заулыбался. — Ух ты… Никак, Мумчик? Откуда? Непонятным прозвищем «Мумчик» звали меня в школе. Не все, конечно, а такие, вроде Танкиста. Ох, сколько натерпелся я от него в свое время! — Это я, Танкист. Как дела? С электронным утилем труднее небось возиться, чем Мумчика изводить? Он растопыренной лапой потер веснушчатые щеки. — Да ладно, чё старое вспоминать… Давай пятерню, поздороваемся. С одного класса все же. Я подумал и дал. В самом деле, чего старое вспоминать. Жора нехотя сказал: — Там в котелке каша осталась. Иди пожуй… если правда все наладил. А то… — Все в лучшем стандарте, командир, век баб не целовать! Звоните хоть на Марс! Он торопливо протиснул себя из будки через хлипкий дверной проем (будка зашаталась). Жора сказал вслед: — Лодырь, без палки ни одного полезного движения… Жрать не даю, пока дело не сделает… Ну, звони, номер вот он. 11 На облезлой краске кожуха было выцарапано: 222–72–11. — Выход в город через «девятку», — объяснил Жора. — Но с диска она никогда не набирается, ты просто соедини эти два проводка… Действуй. А я пойду чайник греть. — Ясно, — обреченно кивнул я. Потому что всеми нервами почуял. Начинается снова телефонный кошмар, который много раз мучил меня в «межпространственных» снах. Я обычно видел, что надо срочно узнать что-то неотложное, выяснить, все ли в порядке у тех, за кого тревожусь, а цифры набираются неправильно, диск срывается, в трубке помехи, аппарат разваливается, кнопочная панель превращается то в подобие пишущей машинки, то в музыкальную клавиатуру, а играть я не умею… И здесь — то же самое, хотя и не во сне (а не во сне ли?). Присев на табурет перед электронным сооружением, я соединил зачищенные концы двух проводов, снял трубку. И началось! Сначала я услышал мелодию «Рио-Риты», и сейчас она меня вовсе не обрадовала. Раздернул и сжал провода снова. — Неправильно набран номер… Неправильно набран номер… — механически задолдонил девичий голос. — Дура! — в сердцах сказал я. — Ничего еще я не набирал! — А если наберешь, все равно будет неправильно, — в прежней тональности отозвалась магнитофонная девица. Я снова расцепил и сжал опять в пальцах контакты… Уф! В трубке ровно загудел эфир. Я завертел диск… Не надо было так поспешно. Диск соскочил с оси, звякнул на полу и укатился под стол… Ух, сколько слов я сказал горячим шепотом, отыскивая его на половицах! И опять — провода… эфир… скрипучий диск… Наконец-то гудок! — Неправильно набран номер… Непра… — Ах ты… … … … … Снова скрипучий набор. Снова обнадеживающий гудок. И… — Аллочка, это ты? Сколько можно ждать! Вовочка уже варит пунш, а ты… Где ты застряла? — В … — сказал я хриплым баритоном, чтобы не было сомнения: это именно Аллочка. И опять: 222–72–11… — Дежурный по четвертому отделу прапорщик Гедеонов слушает… — Я убью этого Танкиста! — взвыл я, забыв повесить трубку. — Угроза убийства карается статьей номер… номер… сейчас… Я не стал посылать прапорщика, все-таки на службе человек. И к тому же опять разъединились провода. Я застонал. — Дядя Слава!.. Тебя мне сейчас и не хватало. — Дядя Слава! Негативы уже готовы! У тебя есть в записной книжке чистые листки? Я на них напечатаю снимки. «Не вздумай психовать, ребенок ни при чем. Играет мальчик, чего такого…» Я выдернул из блокнота несколько листов. — Годятся? — Маловаты, ну да ладно… — И ускакал. Чем бы дитя ни тешилось… Взялся за телефон снова… Через пять минут взмок. Наконец диск сорвался снова и угодил в глубокую щель между половицами. Я аккуратно повесил трубку. Аккуратно сжал кулак. И от души врезал по корпусу телефонной развалины. Тут же взорвался трезвон. Я обалдело схватил трубку. — Владислав! — раздалось в наушнике. — Ну, наконец-то! Ты куда провалился? Нет, ну ты совершенно бессовестный тип! — Да я… я прибегу сейчас! — Сейчас бежать уже нет смысла! Мы с Николаем уходим через пять минут. На вокзал! Едем в Москву, а оттуда летим в Атланту. К твоей ненаглядной племяннице, она опять прислала вызов. Еле выбили визы и наскребли на билеты… Слушай, не перебивай! Ключ в коридоре, под подоконником. Ну, ты знаешь… Живи сколько хочешь, пользуйся тем, что в холодильнике… Ты надолго? — Не знаю. Может, совсем останусь, если найду работу и угол… — Как тебе не стыдно! «Угол»! У нас три комнаты… Дождись нас обязательно! Целуем! — И в трубке: «Пи-и… Пи-и…» Даже не успел спросить: «Откуда ты узнала, что я здесь?» Ну, ладно. По крайней мере, вопрос с жильем решен… Я утомленно обмяк на табурете. — Дядя Слава! Смотри, что получилось! — Ерошка, в мокром и перекошенном своем костюме протягивал на ладонях сырые листки. — Я их прямо под солнышком! Шлеп, шлеп в воду — и готово! |