Онлайн книга «Звезды под дождем»
|
Она поднялась, вздохнула, вынула из кармана халата платок и стала вытирать Журкино лицо. Молча. В ее молчании Журке вдруг почудилось осуждение. Неужели сейчас она проговорит: "Как же так, Журавин? Мне тебя очень жаль, но разве так разговаривают с отцом? И разве можно убегать? Пошли-ка домой…" Он не пойдет! Лучше опять в холод и дождь. Лучше в гараж к Капралу. Или хоть под забор! Журка дернул лицом, всхлипнул: — Вы, конечно, скажете, что я сам виноват… Но Лидия Сергеевна сказала: — Ты же весь дрожишь. Куда тебя, горюшко, понесло без шапки, без пальто? Ох ты, Журка, Журка… Не будем мы сейчас разбираться ни в чем. Потом все уляжется и устроится. А пока… Максим, да оставь ты несчастного кота, это не кукла!.. Снимай, Журка, куртку, она вся в грязи… Ох, и рубашка тоже… Смотри-ка, даже волосы заляпаны. Журка виновато пробормотал: — Машиной забрызгало… — и опять зябко вздрогнул. — Вот что, дорогой мой, сейчас полезешь в ванну, — решила Лидия Сергеевна. — Отогреешься, отмоешься, а я в это время займусь твоей одеждой… Надо же, и майка грязью забрызгана! Расстегнутый настежь бежал! — Пуговицы-то все оторвались… — прошептал Журка. — Пошли. Он пошел, застеснявшись, но с радостью. Очень захотелось в теплую-теплую воду. Можно будет смыть не только грязь, но и боль, и весь ужас того, что случилось. Тугие струи ударили в блестящую ванну. Кафельная комнатка наполнилась паром, на тонком шнуре под потолком закачались, как морские сигнальные флаги, Максимкины рубашонки и колготки. Пар быстро обволок Журку сонливым теплом и покоем. Потом рассеялся, но покой и тепло остались… Вода набралась, Лидия Сергеевна что-то бросила в нее, размешала, и в ванне вспухла перина из густой пены. — Ныряй, Журка, в это облако. А одежду оставь здесь, на стиральной машине, я потом заскочу и заберу. Она вышла. Журка, опасливо поглядывая на незапертую дверь, разделся. Морщась, перебрался через край ванны, охнул от радостного тепла и осторожно погрузился в него по плечи. Было больно касаться дна и стенок ванны, поэтому Журка сел на корточки и обнял себя за колени. Двигаться не хотелось, от всякого шевеления притихшая боль опять просыпалась, а сидеть так было хорошо, спокойно. Журка закрыл глаза, оказался будто в теплой невесомости и забыл про время. …Приоткрылась дверь. Журка вздрогнул, машинально сел поглубже, так, что взбитая пена защекотала ему уши. Лидия Сергеевна потянулась за Журкиной одеждой, потом взглянула на него. — Греешься? Ну и хорошо. Только не забудь волосы промыть, в твоих кудрях целые комки глины… Журка кивнул, беспомощно поглядывая из пенистого сугроба. А Лидия Сергеевна вдруг отложила сверток с одеждой, посмотрела на блестящую от мыльных пузырей Журкину голову и сказала: — Слушай, малыш, давай-ка я тебя сама вымою. Как Максимку… Или будешь очень стесняться? Журка в первый миг съежился еще больше. Но тут же с удивлением понял, что стесняться не будет. Для этого просто не было сил. Он все больше растворялся, таял в тепле, в окружающей его доброте и безопасности. И без спора покорился ласковой настойчивости Лидии Сергеевны. Только неловко улыбнулся и пробормотал: — Да ладно. Если буду стесняться, вы не обращайте внимания, трите меня, вот и все… Но она не стала его тереть. Сначала, поливая из кувшина, вымыла ему голову. Потом взяла за локти, осторожно подняла, поставила. Мягкой-мягкой губкой начала смывать с него хлопья пены. Журка закрыл глаза, и стало совсем хорошо: будто он дома и около него мама… Лидия Сергеевна еще раз облила его теплой водой и вдруг не выдержала: — Ох, как он тебя… Как тебе досталось, бедному. Журка вздрогнул и съежился. Но ласковое и спокойное тепло тут же снова окутало его и взяло под свою защиту. Журка передохнул и неожиданно для себя сказал. — А я все равно не пикнул, вот. Только губу прокусил… — Маленький ты мой… — вздохнула Лидия Сергеевна. — Ну, ладно, Журавлик, все. Она помогла Журке выбраться из ванны и тут же окутала его большущей прохладной простыней. — Сейчас принесу тебе костюм Валерия. Спортивный. Большущий, но ничего, до утра поносишь. В нем и спать ложись, как в пижаме… Через несколько минут Журка вышел из ванной в подвернутых трикотажных штанах и фуфайке до колен. Лидия Сергеевна повела его на кухню ужинать. Следом явился Максим. На руках он опять держал Федота, который, видимо, покорился судьбе. Максим попытался завязать с Журкой беседу, но Лидия Сергеевна турнула ненаглядного сына из кухни. Поставила перед Журкой тарелку с котлетой и картошкой, стакан молока. И вышла вслед за Максимкой. Журка втянул котлетный запах и только сейчас понял, какой он голодный. Несмотря ни на что. Он забрался коленками на табурет, откусил сразу полкотлеты, но вспомнил про Федота. Спросил в открытую дверь: — Лидия Сергеевна, можно я Федоту кусочек дам? — Мы с Максимом его сами покормим, не беспокойся… Журка допивал молоко, когда в коридоре раздался звонок (в точности такой же, как у Журки дома). Это вернулся откуда-то Валерий Михайлович. До Журки донесся негромкий, но хорошо слышный разговор: — Ну как? — осторожно и с тревогой спросила Лидия Сергеевна. — Да вот, принес… — А он что? Кажется, Валерий Михайлович сумрачно усмехнулся: — Что… Сидит, мается. Видать, недавно бегал по улицам, искал… — Не спорил, не требовал, чтобы назад привели? — Нет… По-моему, даже обрадовался. Сам учебники собрал. Только молча все. Можно его понять… Может, ты сама с ним поговоришь, Лидуша? — Может быть… Потом. Сейчас я ему, наверно, в волосы вцепилась бы. Посмотрел бы ты, что он со своим сыном сделал… Когда Журка нерешительно вышел в коридор, он увидел на вешалке свою куртку и шапку, а в углу — набитый до отказа портфель. Лидия Сергеевна выглянула из комнаты и мягко сказала: — Валерий сходил к вам домой, учебники принес и одежду. А то ты примчался без всего… — Спасибо… — пробормотал Журка. — Папу предупредил, что ты у нас… — А чего его предупреждать, — безжалостно сказал Журка. — Он и так бы прожил. — Он искать бы стал… И получилось бы, что мы тебя похитили… — Она улыбнулась, потрепала его по непросохшим волосам. — Все уладится. Пойдем… Журка знал, что ничего не уладится, но сейчас он был размягший, сонный. И послушно пошел в комнату. Здесь к нему опять примазался Максимка: — Ты что будешь сейчас делать? |