Книга Стража Лопухастых островов, страница 33 – Владислав Крапивин

— Одно другому не мешает, — философски зевнул Храбрилло.

— Но это же не составит вам никакого труда! — опять вступил в спор Уко Двуполовинус. — Один раз шевельнете хвостами и дальше поплывете по инерции. В конце концов, какая разница: быть в неподвижности или плыть? Ведь неподвижность — всего лишь одна из разновидностей движения!

— В ваших суждениях есть логика, — опять согласился Мудрилло. — Однако я боюсь, что…

— А я не боюсь! — вдруг гаркнул Храбрилло. Так, что стекло выгнулось полушарием. — И терпеть не могу, когда кто-нибудь боится рядом! Плыть так плыть! Меньше слов, больше дела!

— Но… — опять начал Мудрилло.

— Никаких "но"! Сколько можно торчать на одном месте? У меня пузо обросло ракушками! Да здравствует экспедиция!

— Хорошо, пусть да здравствует, — глубоко вздохнул Мудрилло. — Я подчиняюсь большинству, хотя последствия непредсказуемы… Но куда же плыть-то? Профессор укажет направление?

— Разумеется! Если обозначить географический северный полюс нулевым градусом, то курс будет -двести девяносто два! Или, выражаясь по-старинному, вест-норд-вест! Но вам надо согласовать систему прокладки курса. Известно, что у господина Мудриллы внутри гирокомпас, не подверженный магнитным влияниям. Господин Храбрилло, наоборот, привык ориентироваться по магнитным силовым линиям. А господин Хорошилло предпочитает полагаться на интуицию. Две тысячи лет назад это едва не привело к расколу континента. Когда вы передвигали его к востоку, чтобы уберечь от прямого попадания кометы Бородатая Баба…

— Чего-то не помню… — виновато побурчал Храбрилло.

— Было, было… — сокрушенно вспомнил Хорошилло. — Мы в тот раз непростительно дали волю эмоциям…

Мудрилло заявил с капитанской твердостью:

— На этот раз воли не будет. Направление стану держать я, а вы поплывете справа и слева без фокусов…

— Как пристяжные лошади, — хмыкнул Храбрилло.

— Мудрилло прав, — сказал Хорошилло. — Не следует делать одну глупость дважды.

— Тогда что? Поехали! — гаркнул Храбрилло, и стекло едва не лопнуло.

— Так сразу? — усомнился Мудрилло.

— А чего ждать, если решили?

— Пусть Мудрилло определит, как лечь на курс, — напомнил Хорошилло.

— Да это не проблема. Признаться, я уже…

— Тогда вперед! — с нетерпеливым бульканьем скомандовал Храбрилло. И неожиданно пропел: — Давай-ка, ямщик, потихонечку трогай…

— Спокойно, спокойно! Только по моей команде, — велел Мудрилло. — Все вместе… Прощайте, профессор. Всего хорошего, мальчик… — И стеклянная стена превратилась в штукатурку. И ковер сам собой приклеился к ней. А Уко Двуполовинус прыгнул с книг.

— Ну вот и…

В этот миг пол под Авкой слегка поехал в сторону. Стеклянные шары звякнули, за ковром опасливо мявкнула Агнесса.

— Ого! Значит, уже поехали! — обрадовался академик. — Поздравляю вас, Август Головка, вы на пути к осуществлению мечты.

— Ох… спасибо… А долго это будет?

— Не знаю, не знаю. Это зависит от китов. Надеюсь, за месяц управятся…

"Это ничего", — подумал Авка. И вспомнил:

— Ох… а как же мне теперь домой-то?

— Нет ничего проще! Я же обещал помочь!.. Сейчас я выведу тебя на Липовый бульвар, по нему добежишь до улицы Всеобщего Восхищения. Там на углу площадка. Остановка… гм… транспорта. Он тебя моментально доставит на поверхность.

И не успел Авка оглянуться, как оказался снаружи дома, на аллее среди густых лип.

— Счастливого пути, друг мой. Возможно, еще увидимся

— Но ваша высокоученость! Там, с привратником, остался Лучик! То есть Лучезар Окрыленный! Мой друг! Он не знает…

— Не волнуйся, он тебя скоро догонит! На то и "окрыленный". Шагай!

Авка зашагал. Оглядывался: "Догонит ли?"

Зря он тревожился. Очень скоро из-за цветущей между липами желтой акации выбрался встрепанный Лучик.

— Авка! Хорошо, что ты здесь! Бежим, пока не догнал!

— Кто?

— Ну, этот тип! Привратник! Я от него еле ушел! Он хотел оторвать и намагнитить мне уши!

— За что?!

— За стихи…

Конечно, этот разговор был уже на бегу. Но бежать в тесных башмаках было больно, и Авка скоро захромал.

— Подожди… Наверно, уже не догонит. А догонит — мы ему каблуками по носу! На… — он скинул туфли и одну дал Лучику, а вторую сжал, как оружие. Дальше двинулись шагом.

— Ну, как там с китами-то? — часто дыша спросил Лучик.

— Нормально. Уже поехали…

— Не может быть!

— Правда поехали. Ты что ли не заметил, как толкнулась земля?

— До того ли мне было? Еле спасся от этого придурка!

— А что за стихи-то?

— Он пристал: сочини да сочини!. У меня лопнуло терпение! Я ему и прочитал:

Он ка-ак завопит, как заскрежещет! Хвать меня за шиворот, за подол! Чуть медаль не оторвал… Я бежать! Он за мной! У меня две ноги, а у него… Хорошо, что рядом кусты, он застрял…

— Теперь уж не догонит, — опять успокоил Авка. Но все же оглянулся.

Они дошли до конца аллеи. Вывеска на розовом столбе указывала, что именно здесь улица Всеобщего Восхищения. Улица была красивая, с розовыми, узорчатыми, как пряники, домами, но никакого восхищения вокруг не наблюдалось. Видимо, население Глубинной столицы устало ликовать и разошлось по домам. Только пушистое солнышко по-прежнему сияло в зените. Оно освещало на тротуарах сломанные вертушки, лопнувшие шарики, обертки от конфет и прочий праздничный мусор.

— Да, повеселились, — высказался Лучик. Почему-то без удовольствия.

— А где остановка-то? — забеспокоился Авка.

— По-моему, вон там…

У края мостовой виднелась площадка под черепичной крышей. Подошли. К витому столбику навеса была приколочена доска с неаккуратной надписью:

Ост. тр.

А пониже непонятное добавление:

(хи-хи!)

— Странное дело, — озабоченно сказал Лучик.

— А чего странного?

— Не знаю… Ладно, подождем. Может, появится извозчик?

— Разве на извозчике можно уехать в Верхний мир?

— Смотря на каком…

И Авке представилась железная колесница со множеством фонарей, запряженная механическими существами вроде привратника Пустобрехуса.