Онлайн книга «Летчик для особых поручений»
|
— Ну-ка перестань. Слышишь? Юлька опять притих. Через плечо посмотрел на Дуга. И со всхлипами проговорил: — Теперь вы должны судить меня как изменника. Да? Дуг взял его на руки и медленно выпрямился. Сумрачно сказал: — Эх ты, Малыш... Это вон тех надо судить. — Он кивнул в ту сторону, где маячил под вечерним солнцем город. Юлька протестующе дернулся, но Дуг прижал его к груди и понес в казарму. Драный башмак упал с Юлькиной ноги. Я поднял его и пошел за Дутом. В казарме Дуг положил Юльку на покрытую дерюгой лежанку. Юлька вздрагивал и молчал. Мы встретились взглядами. Такая тоска была в его глазах, такая боль, что я чуть не закричал. Но сдержался и не отвел взгляда. Однако смотреть так и молчать было невозможно. И я глупо спросил: — Как же ты им попался, Юлька? Он резко приподнялся. Заговорил, глотая слова: — А как... Сам не знаю... Шел по деревне, а двое откуда-то подскочили. Сразу хвать... Говорят: «Ты из крепости спустился?» Я притворился, будто ничего не понимаю, а они опять: «Не отпирайся, все равно ваших всех уже поймали». Я испугался и говорю: «Как поймали?» Они тогда засмеялись и потащили меня... А там такой подвал... Юлька опять дернулся, глянул на Дуга и прошептал: — Все равно вы должны меня судить. Так надо... — За что? — печально спросил Дуг. — За то, что не смог стать героем? А кто из нас герой? Кто из«нас смог бы? — Никто не герой, но никто и не предатель, — горько возразил Юлька. Дуг хотел ответить ему, но пришла Соти. С кувшином и чистыми тряпицами. Она молча отодвинула меня и Дуга от лежанки и стала смывать кровь с Юлькиных губ и подбородка. Дуг взял меня за локоть. — Пойдем пока... Обрушенный край площадки еще дымился. Трава была белесая от осевшей пыли. Ребята молча ждали нас. Галь поманил Дуга и меня к обрыву и сделал знак, чтобы укрылись за парапетом. — Смотрите. Мы осторожно глянули вниз. Леса были освещены закатом. Среди деревьев уходили от скал слуги Ящера. Они шли не оглядываясь. Видимо, были уверены, что мы или погибли от взрыва, или наглухо заперты в крепости и никуда не денемся... А мы и в самом деле были заперты. Взрыв разрушил спуск, и мы не могли теперь попасть ни в лес, ни к морю. И колодец, где мы добывали воду, завалило (это был глубоченный колодец, и мы таскали из него воду котелками на чудовищно длинной веревке). Запас воды хранился в каменной бадье глубоко в подвале. Бадья не пострадала и была почти полная. «Но это на три дня, — подумал я. — А потом что? И надолго ли хватит еды?» Дуг собрал нас у мортиры. Всех собрал, даже самых маленьких, только Соти и Юлька оставались в казарме. — Что будем делать, люди? — спросил Дуг. Все молчали. Мои мысли разрывались: надо было думать, как выбраться из западни, а я думал о Юльке. Как он там? Ну ладно, мы с Юлькой скоро улетим, а что будет с остальными? «А как же вы улетите? — словно спросил меня кто-то. — Бросите ребят в беде?» В самом деле, разве бросим? Не бывать нам с Юлькой дома, пока не отыщется для всех путь к спасению. Только где он, этот путь? — Уходить нам отсюда некуда, — сказал Галь. — Внизу нас переловят, как цыплят... — А здесь помрем с голоду, — хмуро заметил Дуг. — Птица поможет, — неуверенно сказал я. — Сколько можно гонять Птицу? — откликнулся Дуг. — И за хлебом, и за рыбой, и за водой... Измучаем ее, и она нас бросит. Я был уверен, что Птица нас не бросит. Но что измучается — это точно. Ответ Дуга прозвучал сердито, и я смущенно умолк. Опять подумал о Юльке. Сильно он виноват или не сильно, я не мог решить. Однако врагов к тайному ходу привел все-таки он. А мы с ним были до сих пор как один человек. Значит, и на мне лежала вина. Никто мне так не говорил и, наверно, даже не думал, но я опустил голову и отошел. В это время Дуг сказал: — Нам нельзя спускаться отсюда что с Птицей, что без Птицы. Слуги Ящера, наверно, следят за всей округой. Нам вообще нельзя показываться в здешних местах. Тун спросил неторопливо: — А куда деваться-то? — Только в Синюю долину... Все непонятно замолчали. Потом Галь тонко и жалобно крикнул: — Сумасшедший ты! Хочешь сгинуть со света? — Как же теперь? Пусть из-за меня все сгинут? — тихо спросил Дуг. Он еще что-то сказал, но его заглушили сердитыми возгласами. Все на него накинулись. За что? Я ничего не понимал. Подошла Соти и негромко сказала: — Ну чего раскричались? Не шумите. Где Лук? Она вывела Лука из толпы, усадила на лафет и стала разматывать на его ноге грязную повязку. В левой руке Соти держала блестящий пузырек. — Что это у тебя? — спросил Галь. — Лекарство. Малыш принес... Принес все-таки! Значит, схватили Юльку, когда он уже побывал у старухи. И он прятал у себя пузырек — не разбил, не потерял, сберег... Мы обступили Лука. После взрыва мы совсем забыли о его ране, а теперь забеспокоились. Ранка подсохла, но щиколотка распухла. Дуг покачал головой. Соти сказала: — Ничего. Теперь скоро пройдет. Она развернула свежий бинт, смочила его лекарством. — Отойдите-ка, свет загородили... Но мы не загораживали свет. Просто зашло солнце, и быстро темнело. Тун принес фонарь. Потом от этого фонаря мы зажгли небольшой костер. Все, молчаливые и невеселые, сели у огня. Меня грызла тревога за Юльку, и я пошел в казарму. Но Юлька сам вышел навстречу. Даже в сумерках было видно, какой он осунувшийся и несчастный. Просто убитый. — Пойдем, Юлька, к огню, — осторожно сказал я и взял его за ладонь. Но он освободил руку и качнул головой. — Ну чего ты... Пойдем, — повторил я и от жалости к нему чуть не заревел. Юлька опять мотнул головой и сел в чахлую траву у подножия башни. Я неловко взял его за плечо. Оно было холодное, как у неживого. — Продрогнешь весь... — пробормотал я. — Нет, — прошептал Юлька и шевельнул плечом. Подошел Галь. Укрыл Юльку своей изодранной курткой, а меня отвел в сторону. И сказал мне ласково и твердо: — Пускай посидит один, если хочет. Ему сейчас плохо. Я послушался. Мы с Галем сели у огня в кругу ребят. Но я не мог не думать о Юльке. Я просто чувствовал спиной, как он в темноте, в двадцати шагах от меня, сидит, скорчившись, и тихо глотает слезы. Глотает свое горе, свою вину, свой стыд... |