Онлайн книга «Кукловоды. Дверь в Лето»
|
На следующий день в десять утра я уже представлялся директору Риверсайдского храма. – Доктор Рамси, меня зовут Дэниел Б. Дэвис. Есть у вас клиентка по имени Фредерика Хайнике? – Полагаю, у вас имеется удостоверение личности? Я показал ему свои водительские права, выданные в 1970 году в Денвере, и свидетельство о выписке из храма «Лесная лужайка». Он осмотрел документы, потом меня, потом вернул их обратно. – Я знаю, что ее должны разбудить сегодня, – взволнованно сказал я. – Распорядилась ли она разрешить мне присутствовать при этом? Я не имею в виду сам процесс – только ту минуту, когда ей введут рестимулянт и она придет в сознание. Он выпятил нижнюю губу и безразлично взглянул на меня: – В наших инструкциях относительно этого клиента не указано, что ее следует разбудить сегодня. – Нет? – Я почувствовал обиду и разочарование. – Нет. Ее пожелания были таковы: она не хотела, чтобы ее будили именно сегодня, она хотела, чтобы ее не будили, пока вы не появитесь. – Он оглядел меня и улыбнулся. – У вас, должно быть, золотое сердце, потому что вашей привлекательностью такое не объяснить. Я вздохнул с облегчением: – Спасибо, доктор. – Подождите в вестибюле или погуляйте. В вашем распоряжении часа два. Я вышел в вестибюль, забрал Пита, и мы отправились на прогулку. Я припарковал его в новую дорожную сумку, но он ею был не очень-то доволен, хотя я постарался подыскать в магазине точно такую же, как и прежняя, даже прорезал в ней окно. Должно быть, она пока еще неправильно пахла. Мы прошли мимо «воистину чудесного местечка», но я не был голоден, несмотря на облегченный завтрак, – Пит съел мою порцию яиц, отворотив морду от дрожжевых полосок. В одиннадцать тридцать я вернулся в храм. Наконец меня впустили к Рикки. Я мог видеть только ее лицо, тело было накрыто. Да, это была моя Рикки, но она уже стала взрослой женщиной и выглядела как спящий ангел. – Она сейчас выходит из состояния гипноза, – мягко сказал доктор Рамси. – Стойте здесь, я сейчас начну ее будить. Да, а кошку бы лучше убрать отсюда. – Нет, доктор. Он хотел было что-то сказать, потом пожал плечами и повернулся к пациентке: – Просыпайтесь, Фредерика. Просыпайтесь. Вы должны сейчас проснуться. Ее веки затрепетали, и она открыла глаза. Блуждающий взгляд остановился на нас, и она сонно улыбнулась: – Дэнни… и Пит. – Она протянула к нам руки – и на большом пальце ее левой руки я увидел свое кольцо. Пит мяукнул, прыгнул на кровать и принялся тереться о ее плечо, по-своему выражая радость встречи. * * * Доктор Рамси хотел оставить ее в палате до утра, но Рикки наотрез отказалась. Я подогнал такси к двери храма, и мы рванули в Броули. Бабушка Рикки умерла в 1980 году, а других родственников у нее не было. Но она оставила там на хранение кое-что из вещей – в основном книги. Я распорядился отправить их в «Аладдин», на имя Джона Саттона. Рикки была немного ошеломлена изменениями, происшедшими в родном городе, и ни на миг не отпускала мою руку. Слава богу, она оказалась не подверженной ностальгии, той страшной опасности, что таит в себе Долгий Сон. Просто она хотела уехать из Броули как можно быстрее. Поэтому я нанял другое такси, и на нем мы добрались до Юмы. Там, в книге актов гражданского состояния графства, красивым округлым почерком я вывел свое полное имя: Дэниел Бун Дэвис, чтобы ни у кого не возникло сомнений – Д. Б. Дэвис подписался под своим magnum opus. Несколько минут спустя я уже стоял, держа в ладони ее маленькую руку, и, задыхаясь от волнения, произносил: – Я, Дэниел, беру тебя, Фредерика, в жены… до тех пор, пока смерть не разлучит нас… Моим шафером был Пит, а свидетелей мы наскребли прямо в мэрии. * * * Из Юмы мы направились в гостиницу – ранчо близ Тусона – и заняли коттедж подальше от центрального корпуса. В услужении у нас был гостиничный «Трудяга», а больше нам никого и не требовалось. Пит выиграл историческую битву у кота, который до нашего приезда считался хозяином округи, после чего нам пришлось держать Пита взаперти или следить за ним во время прогулок. Насколько я помню, это было единственным неудобством. Рикки восприняла замужество как нечто само собой разумеющееся, а я – ну, у меня была Рикки, и этим все сказано. * * * Ну вот, пожалуй, и все. Рикки оказалась самым крупным держателем акций «Горничной, инкорпорейтед», и я воспользовался этим, чтобы обеспечить Макби более спокойную жизнь на должности «заслуженного инженера-исследователя». Чака я сделал главным инженером. Джон по-прежнему стоит во главе «Аладдина», но все время угрожает, что подаст в отставку, – надеюсь, что дело до этого не дойдет. Он предусмотрительно выпустил привилегированный пакет акций и облигации, так что теперь Дженни, он и я контролируем дело. Я не вхожу в совет директоров ни одной из корпораций и не управляю ими, они между собой конкурируют. Конкуренция – вещь полезная; не зря Дарвин придумал естественный отбор. А сам я – «Проектная компания „Дэвис инжиниринг“»: конструкторское бюро, небольшая мастерская да старик-механик. Он считает меня тронутым, но с абсолютной точностью изготовляет детали по моим чертежам. Когда мы заканчиваем очередной проект, я продаю лицензию и принимаюсь за что-нибудь новенькое. Я расшифровал записи бесед с Твитчелом. Написал ему об этом, добавив, что я совершил путешествие во времени и вернулся обратно с помощью «холодного сна»… Еще я униженно просил простить меня за «подначку»; спросил его, не хочет ли он прочитать рукопись книги, когда она будет закончена. Он так и не ответил – наверно, до сих пор злится. Но я все-таки пишу книгу, а когда закончу – разошлю во все крупнейшие библиотеки. Даже если мне придется издать ее за свой счет. Я ведь в неоплатном долгу перед ним. Больше того – я обязан ему нашей встречей с Рикки и с Питом. Книгу я озаглавил «Невоспетый гений». Дженни и Джон выглядят так, словно собрались жить вечно, – этим они обязаны достижениям гериатрии, свежему воздуху, солнцу, гимнастике и уравновешенному характеру. Дженни даже похорошела в свои… да, пожалуй, шестьдесят три! Джон все так же считает меня «просто» ясновидящим и не желает взглянуть правде в глаза. Как мне это удалось? Я пытался объяснить все Рикки. Но она страшно расстроилась, узнав, что, когда мы проводили медовый месяц, я в то же время, совершенно очевидно, находился в Боулдере, а когда разговаривал с нею в скаутском лагере, одновременно лежал в наркотическом оцепенении в долине Сан-Фернандо. Выслушав меня, она побледнела. А я продолжал: – Давай рассуждать отвлеченно. Теоретически. Тут все логично, если рассматривать с точки зрения математики. Скажем, берем морскую свинку – белую с коричневыми пятнами, сажаем ее на темпоральную платформу и отправляем на неделю назад. Но неделю назад мы ее уже нашли там, и с тех пор она сидит в клетке сама с собой. Так что теперь у нас две морские свинки, хотя фактически – всего одна. Но она же и другая, только на неделю старше. Поэтому если взять одну из них и отправить на неделю назад и… |