
Онлайн книга «Три дня до небытия»
![]() – Ну, выборка маловата, да и этот якобы отец не так уж свободно себя чувствовал. Дафна, явно не убежденная, пожала плечами. – Нам нельзя будет поехать к «Альфредо»? – Почему? Можно. – Ты же обещал не ездить. – Вообще-то я… – Маррити запнулся и неуверенно рассмеялся. – Думаю, мне приятно будет нарушить данное ему слово. Он это заслужил, и не один раз. – Фрэнк пожал плечами. – Можем сказать ему, что брали мексиканские блюда. – Так и скажем. Но сначала давай наведем порядок в моей комнате? Можно, я покрашу стены? – Конечно, если ты не против кофейного цвета, которым мы красили холл. Кстати, и на потолке холла надо бы закрасить пятна копоти. – Маррити взял в руки стакан, из которого пил его отец, и поболтал подтаявшими кубиками льда. – Что ты о нем думаешь? Конечно, мы знакомы всего ничего… – Он чего-то хочет. От нас. – Ту видеокассету? – Я уверена! Но даже если ее уже нет, то что-то еще. – Дафна оттолкнула от себя тарелку с остывшей овсянкой. – А что ты о нем думаешь? – Я в замешательстве. Мне его жаль. По-моему, он алкоголик. Но просто объяснить, почему он бросил Мойру, меня и нашу мать, недостаточно, чтобы изменить все расклады. – Фрэнк покачал головой. – Мне кажется, он навсегда останется для меня чужим. У Дафны в глазах стояли слезы. – Стало еще хуже, чем было, да? Маррити глубоко вдохнул, чтобы ответить, помедлил и выдохнул. – Наверное, да, – сказал он наконец. – Раньше были сотни вариантов, а теперь остался только старый пьянчуга, разъезжающий в машине Грамотейки. 7 Пока Маррити придерживал перед Дафной тонированную стеклянную дверь «У Альфредо», она спросила: – Ты себе что возьмешь – кроме пива? В темном ресторанчике было прохладно, пахло чесноком и фенхелем. – Столик на двоих, пожалуйста. Все равно, для курящих или некурящих, – обратился Маррити к женщине за стойкой с кассовым аппаратом. Они пропустили обеденный час пик, пока красили комнату Дафны и потолок в холле, так что сейчас Фрэнк заметил несколько свободных столиков с чистыми приборами и красно-белыми бумажными подстилками. – Жарко сегодня, – обратился он к Дафне, когда официантка повела их к столику у западной стены. – Про пиво я подумал, потому что с него хотел начать. Не понимаю, почему ты в такой день соблазнилась сосисками с болгарским перцем! – Я еще не выбрала! – Ничего другого я не вижу, – улыбнулся Фрэнк, усаживаясь напротив дочери, и обратился к официантке: – Для юной дамы… не подсказывай! – там лимон, значит, чай со льдом. А мне, пожалуйста, кружку «Курс». – Ты представил себе две кружки, – заметила Дафна, когда официантка отошла. – Я и возьму две, – кивнул Маррити, – но не сразу. – Возьми курицу с брокколи. Ты ешь мало овощей. – Лук и картошка – овощи. – Но не зелень. Ты неправильно питаешься. Страшно подумать, как выглядит твой желудок! – А у тебя краска в волосах. Дафна расстроилась и оглянулась на кассу, приглаживая кудряшки. – Много? – Нет. Вот здесь, – Фрэнк потянулся через стол, взял прядь ее каштановых волос и, проведя до самых кончиков, снял комочек краски. – Я только потому заметил, что сижу напротив и под лампой. – Ну, слава богу. Шарлотта Синклер шла через стоянку ко входу «У Альфредо», для равновесия придерживаясь пальцами правой руки за кирпичную стену. Она переоделась в черные джинсы и бордовую блузку с коротким рукавом, а темно-каштановые волосы стянула в конский хвост, только солнцезащитные очки остались те же. В левой руке она держала сумочку, ремешок свободно свисал вниз. В одном месте Шарлотта задержалась у стены на целых тридцать секунд, потом двинулась дальше, обогнув северо-западный угол здания и осторожно миновав входную дверь. Прохлада подсказала, что она зашла в тень. У северо-восточного угла Шарлотта опять повернула и, все так же ведя пальцами по кирпичу, прошла вдоль восточной стены. Еще раз повернув, она сошла с тротуара и, когда, судя по звуку, перед ней остановилась, скрипнув тормозами, машина, она посмотрела на себя глазами водителя: женщина на солнце рядом с открытым пассажирским окном. Руководствуясь этой картинкой, она сумела нащупать пальцами дверную ручку и, склонившись к человеку за рулем, произнесла: – Зеркало! – Вечно я забываю, – водитель подался влево, чтобы посмотреть на себя в зеркало заднего вида, и Шарлотта узнала узкое, седоусое лицо Роджера Канино, шефа службы безопасности Весперса в Амбое. Открыв дверцу, она села в машину. – Как поживает моя любимица? – Нормально, Роджер. Когда машина тронулась, Шарлотта пошарила в сумочке – не стоило просить Канино заглядывать туда вместо нее – ощупью нашла и включила рацию. И тут же услышала голос Раскасса: – Первый слушает. Он выговаривал «первслушт». Склонившись над сумочкой и не отпуская кнопку передачи, Шарлотта заговорила: – Говорит второй. Старик из зеленого «Рамблера», Сад осьминога… – она на одно деление передвинула настройку частот – …сидит в глубине зала, с восточной стороны, у туалета. Это зал для курящих, на столах пепельницы. Перед ним пара пустых бутылок из-под пива и недоеденные спагетти в белом соусе, но он больше не ест и, по-моему, спагетти совсем остыли, Полиэтиленовая Пэм… – она снова щелкнула переключателем. – Наш мужчина со своей дочерью за столиком у западной стены, ближе к выходу, по другую сторону от кухни. Они как раз делают заказ. – Понял, спасибо, – отозвался Раскасс. – А можно и мне принять участие? – спросила Шарлотта. – Я проголодалась. На самом деле ей хотелось понаблюдать за Маррити и его дочкой поближе, с более выгодной позиции, без разделяющей их стены ресторана, потому что, рассматривая Дафну глазами Маррити, она вдруг увидела его лицо и вспомнила, что такой же скачок перспективы произошел сегодня утром, когда она следила за Дафной из машины. «Я никогда еще случайно не перескакивала с одной точки обзора на другую, – подумала она. – Теряю хватку? Или скоро стану видеть всеми глазами сразу?» – Нельзя, Шарлотта, – прозвучало из динамика. – Потому что… Рация замолчала. – Кодовое слово, милая, – подсказал Канино, не отвлекаясь от дороги. – Что? – не поняла Шарлотта. – «Потому что»? Черт! Она снова переключила частоту. – …маячок на бампер его «Форда», – говорил Раскасс. – Еще раз, после перехода, – попросила она. |