Книга Но змей родится снова? [= Убить Змея], страница 106 – Валерий Вайнин

Глеб несколько растерялся.

— Какая помощь, Наталья Дмитриевна? Какая гордыня?

Приподняв подбородок, графиня выпрямила спину. Ее шея грациозно выгнулась, умные глаза горели. Даже в простеньком сарафане она выглядела аристократкой, и этого из нее ничем было не вытравить.

— Сударь, вы великий маг, — произнесла она торжественно. — Однако в битве с Дьяволом даже такая старая перечница, как я, может вам пригодиться.

Глаза Глеба негодующе сверкнули.

— Пардон, графиня… как говорят в народе, я должен перебазарить с этими трепачами.

— Нет-нет, Глеб Михайлович, Илья и Даша ничего мне не рассказывали. Я сама подслушала нечаянно, а потом… каюсь, прислушалась повнимательней. Дашенька очень за вас беспокоится и… Я тоже за вас беспокоюсь.

Гнев Глеба испарился, осталась лишь неловкость.

— Что ж так беспокоиться? — пробормотал он. — Не знаю, что вы там услышали, Наталья Дмитриевна, но… Поверьте, мне будет гораздо легче, если вы будете тут в безопасности выращивать свои цветы.

Графиня вздохнула:

— Понимаю. Именно для этого и сотворили вы ни с чем не сравнимое это чудо.

Глеб невольно поморщился.

— Обойдемся без комплиментов, графиня. Просто я слегка опередил науку. А что касается вашего участия в заварушке… Обещаю, если потребуется помощь…

— Мы едем или как? — раздраженно осведомился заглянувший в дверь Илья. — Извините, Наталья Дмитриевна, но мой личный шофер совсем распоясался. Если его не понукать…

— Иду, злыдень, иду! — С облегчением оборвав разговор, Глеб вслед за Ильей направился к выходу.

— Помните, Глеб Михайлович! Вы обещали! — крикнула вдогонку графиня.

Даша проводила их до холма и вернулась к особняку.

Глеб с Ильей вошли в пещерку, из которой через шкаф проследовали в квартиру Глеба. Илья тут же ринулся на кухню к своим уравнениям. Уравнения сиротливо ютились возле папки, без упреков и жалоб.

— Даже не поработал, — в досаде буркнул Илья.

Глеб похлопал его по плечу.

— По-твоему, ты весь день лентяйничал?

— Нет, я кустам обрезание делал!

— Может, прекратишь ворчать?

Но ворчать Илья не прекратил. Стоило им выйти из подъезда, он принялся ворчать на мелкий холодный дождь, на капризную московскую весну, а когда они ехали в «жигуленке», он ворчал на раздолбанные дороги, которые все чинят да чинят и все никак… Глеб вел машину, молчал и усмехался. И наконец Илья иссяк. Покосившись на Глеба, он усмехнулся тоже:

— По-твоему, я должен охать да ахать? Ох где я был! Ах что я видел!.. Даже крепкая еврейская голова может этого не выдержать.

— Выдержишь как-нибудь, — успокоил его Глеб. — Завтра я за тобой заеду: сядешь у графини в теньке и спокойно поработаешь. Не переживай.

«Жигуленок» мчался сквозь дождь, обгоняя «мерседесы» и высекая брызги из луж. Илья раздраженно теребил свою бородку.

— А с чего мне переживать? Ты со Змеем будешь биться, а я в теньке посижу.

— Заткнись! — прикрикнул Глеб. — Чтоб я больше этого не слышал! Ты не воин, ты ученый. Надеюсь, у тебя хватит мозгов с этим примириться.

Илья вздохнул и спросил:

— Во сколько завтра заедешь?

— Сразу после уроков.

— Ты, что ли, не можешь бросить свою школу? Раз пошла такая пьянка, тебе надо сосредоточиться.

— Как это бросить? — удивился Глеб. — На кого я их брошу?.. Старик, об этом и речи быть не может. Скажи-ка лучше, ты придумал провокацию для сенатора?

— Когда мне было? — виновато буркнул Илья. — Я же кусты подстригал.

— Оправдывайся теперь кустами, — усмехнулся Глеб. — А события меж тем развиваются.

И он доложил о сегодняшней встрече с Мак-Грегором и Родригесом в номере «Метрополя», умолчав, правда, об угрозе барона, затрагивающей близких Глебу людей.

Илья азартно хлопнул себя по колену:

— Так и знал! Президент фонда не может быть в стороне от гадючника… Старик, а ты что же, видишь невидимок?

— Некоторых, — скромно ответил Глеб. — Президент фонда, кстати, вполне может оказаться Змеем. Так сказать, по совместительству. Но может оказаться всего лишь «глазом». Итак, альтернатива проста: сенатор Колмен или президент Родригес? Вероятней всего, один из них Змей, другой — «глаз Змея». И твоя провокация должна выявить, кто есть кто.

— Так ли это важно? Если Змей один из них…

— Очень важно, старик. Я обязан Змея вычислить и, по возможности, изолировать от Системы. Иначе очень трудно сделать ему козу.

«Жигуленок» остановился у дома Ильи. Илья хмыкнул.

— А если вдруг выяснится, что один из них, допустим, «глаз Змея», а другой вообще не из этой оперы?

После короткого раздумья Глеб покачал головой:

— Сомневаюсь. Очень сомневаюсь.

— А вдруг? Что тогда?

— Тогда… — Глеб вышел из машины и огляделся, — тогда придется продолжить розыск. Причем в обстановке, близкой к боевой: гадючник сильно потревожен.

Илья с кислой миной вылез под дождь.

— Ладно, к утру я все продумаю.

Они с Глебом вошли в подъезд и поднялись в лифте. Когда Илья открывал ключом дверь квартиры, до них донесся голос жены его Аллы, убеждавшей кого-то по телефону не пороть горячку и не выносить сор из избы.

Илья возвел глаза к небесам.

— Каждый Божий день!

— Значит, дома у тебя все в порядке, — заключил Глеб и уехал в лифте вниз.

— Угу, в порядке! — Илья вошел и захлопнул за собой дверь. — Хорошенькие тут порядочки!

Говоря по телефону, Алла из комнаты засекла недовольство мужа и мгновенно оценила его степень. Пока Илья раздевался в прихожей, она свернула разговор, перевела дух и ринулась в контратаку.

— Ты уже начинаешь? — задала она коронный вопрос, появляясь в дверях.

— Нет, кончаю, — возразил Илья. Причем он имел в виду именно то, что сказал.

Алла, однако, в столь легкую победу не поверила и, как рекомендуют военные, решила развить успех.

— Свои хохмочки оставь при себе. Я занимаю телефон исключительно по работе. Я не треплюсь часами с Дуськой и с этим недоделанным Альбертом. А если тебя что-то не устраивает, можешь… — Вдруг она осеклась, пристально разглядывая мужа. — Илюша, что у тебя с лицом?

Илья изобразил недоумение.

— А что у меня такое?

— Ты красный, как вареный рак.

— Да? Значит, я обгорел.

— Где это, интересно, ты обгорел?