Онлайн книга «Четвертое правило Мангуста»
|
– Глеб Михайлович, ваш юмор не всегда уместен. – Знаю, – кивнул я. – Поэтому не перейти ли нам в классы? Не осмотреть ли фронт работ? Директриса опустила взгляд: – Я не побеспокоила бы вас из-за покраски. Вы обещали на следующей неделе, и я верю вам, но… тут возникли некоторые обстоятельства… Вы не обиделись, что я приняла на работу вашу супругу? Я отмахнулся: – Уже переварил. Что за обстоятельства? – Сегодня утром сюда приходили… Глеб Михайлович, только не волнуйтесь. Утром приходили из уголовного розыска. Вот я записала фамилии. – Она вынула из ящика стола листок. – Майор Калитин, капитан Сычова и лейтенант Гномкин. Представились официально. Интересовались вами, причем задавали такие вопросы… – Во взгляде Зинаиды вновь вспыхнула решимость. – Я указала им на дверь, но они грозили вызвать меня повесткой на Петровку и допросить по всей форме. Плевать, пусть вызывают. Но майор Калитин грозил, что вам будет хуже, если я откажусь сотрудничать. Задавали такие вопросы… Начиная с того, как давно вы работаете в школе, сколько получаете, и кончая тем… о Господи!.. не замечены ли вы в приставании к девочкам или к мальчикам. В сексуальном плане, понимаете? Вскочив со стула, я плеснул воды из графина в стакан. – Понимаю, Зинаида Павловна. Вот выпейте. Она оттолкнула мою руку, расплескав воду. – Глеб Михайлович, я в порядке. Что у вас за причуды?… Я сказала им, что буду жаловаться и не позволю дискредитировать школу, что вы безупречный преподаватель и активно участвуете в общественной жизни… – Тут, положим, вы соврали, – ввернул я. – Глеб Михайлович, я знаю, как с ними разговаривать! – Директрису несло на всех парусах. – Я обещала, что так не оставлю. А майор Калитин с наглой ухмылочкой мне заявляет: жалуйтесь хоть в прокуратуру, хоть в ООН. Ладно, говорю, в чем его подозревают? Вас то есть. Ни в чем, говорят, обычная рутинная проверка. Ничего себе «ни в чем»! После всех этих гадких вопросиков! Глеб Михайлович, давайте поступим так… Я непочтительно перебил: – Зинаида Павловна, почему вы не проинформировали меня по телефону? Зачем было мне сюда мчаться? Директриса вылупила на меня глаза: – Вы просто ребенок! Телефон может прослушиваться! – Телефон не прослушивается, Зинаида Павловна. Все чисто. – Вы не можете этого знать. – Однако я вас уверяю. – Глеб Михайлович, не стройте из себя специалиста. Силовые структуры имеют теперь такое оснащение, что спаси нас боже. Что с ней было делать? – Ладно, спасибо. – Я направился к двери. – Приму контрмеры. Она догнала меня на лестнице: – Что за меры вы собираетесь принять? – Пожалуюсь в газету. Или обращусь в Комитет солдатских матерей. Зинаида хихикнула: – Вы невозможны. Как жена вас выносит? – Хороший вопрос. Непременно у нее поинтересуюсь. Мы спустились на первый этаж, пересекли вестибюль и вышли на школьное крыльцо. Щурясь от солнца, директриса удержала меня за руку. – В чем вас подозревают? – В том, что вместо французского я преподаю биологию. – Глеб Михайлович, серьезно. – А серьезно, – разозлился я, – на меня хотят повесить грабеж с шестнадцатью трупами. Возможно, трупов уже больше. Так что, Зинаида Павловна, всмотритесь, кто перед вами. Она поняла, что на сей раз я не шучу. – Но это же… просто абсурд! – Откуда вам это известно? Может, я тот, за кого они меня принимают. Бледные щеки директрисы порозовели: – Когда вы дурачитесь, терпеть вас еще можно. Но когда вы говорите такие вещи… Глеб Михайлович, я готова треснуть вас по башке! – Если башка прояснится – скажу спасибо. – Я спустился на ступеньку вниз. Между тем в школьные ворота вошли двое: Вася, с которым я назначил встречу, и – вот сюрприз! – Павел Тимофеевич Хлыстин, сухопарый господин с тросточкой. Вася нынче был в спортивном адидасовском прикиде, а Хлыстин – по-прежнему в светлом костюме, только иного оттенка. Славная эта парочка бодро шагала к нам. А за стальными прутьями школьных ворот поблескивал «БМВ» цвета капучино, подпертый джипом охраны. Четверо амбалов расположились вдоль ворот, точно орангутаны в клетке. Не заметив незваных гостей, директриса воскликнула: – Стойте, Глеб Михайлович! Надо поставить их на место: у меня есть кое-какие связи! – Зинаида Павловна, спасибо, я справлюсь сам. – Ну да, справитесь! Вы просто большой ребенок! Как хотите, но я активно вмешаюсь! Это уже было черт знает что. А Вася и господин с тросточкой неотвратимо приближались. Впрыгнув на крыльцо, я взял директрису за плечи: – Не лезьте в это дело. Я с этим быстро разберусь и займусь покраской школы. Обещаю, ни пятнышка не останется. – При чем здесь пятна?! Думаете, я помешана на репутации?! Я слегка ее встряхнул: – Зинаида Павловна, решайте проблемы с бухгалтером. Прошу вас, идите к себе в кабинет. За спиной послышался голос Хлыстина: – Так, так! Воркуете, голубки? Что ж, дело молодое. Лицо Зинаиды стало пунцовым: – В чем дело?… Вы к кому?! Вася, красный погуще директрисы, рассматривал ступеньки. А Павел Тимофеевич, нимало не смутясь, указал на меня тростью: – К вашему учителю французского. Не торопитесь, мы подождем. Жаль прерывать столь пылкую беседу. Директриса растерянно на меня взглянула: – Глеб Михайлович, эти люди… – Зинаида Павловна, – сказал я резко, – люди бывают разные. Будьте умницей, идите к себе в кабинет. Помедлив, она вздохнула и вошла в здание школы: Хлыстин зааплодировал: – Браво. Так с ними, с бабами. Я обратился к Васе: – Где тот, кого ты обещал привести? Вася избегал моего взгляда. – Глеб Михайлович, этот чмо пронес стрелку. Пацаны прождали его, без понтов… Хлыстин похлопал тросточкой по его плечу: – Ладно, облажался – отработаешь. С кем не бывает. Ступай в машину, мне с Французом потолковать надо. Вася угрюмо на него покосился: – Говорю, не тот это Француз. Водянисто-голубые глаза Хлыстина заледенели. |