Онлайн книга «Разрушь преисподнюю!»
|
– Воюете, значит? Здоровяк ответил с вызовом: – А че, смотреть на них? Рядом вдруг затормозил синий «Мицубиси». Дверца распахнулась, и на тротуар выпрыгнул Василий в спортивном костюме. Окинув взглядом Глеба, растерзанного Леню с Гулей и братца с дружками, он истолковал мизансцену по-своему. – Опять, блин?! – Василий наградил Медведева-младшего увесистой затрещиной. – Сколько учить вас, шалупонь сопливая?! – Такие же затрещины огребли четыре дружка, и никто из них не пикнул. – Извини, Француз… э-э… Глеб Михайлович! Я им бошки поотрываю! Глеб вздохнул. – Что за психопатство, Сильвестр? Примчался тут, руки распускаешь… Парни молодцы, порядок наводили, а ты: «Бошки поотрываю!» Василий недоверчиво оглядел побитую компанию и остановил взор на Лене Рюмине. – Угу, порядок… Кто ж тогда этого оприходовал? – Не они, – заверил Глеб. – Как раз они его выручили. Взгляд Василия выразил изумление. – Без понтов? Леня кивнул. – Если б они не вмешались, даже не знаю… А это, – Леня оторвал лоскут от куртки, – это в драке с другими. Василий расплылся в белозубой улыбке. – Извини, мелкий, – приобнял он брата. – Я облажался, плеер твой. Медведев-младший просиял. – Ты это… без понтов? – Железно. – Василий пожал руку каждому из четырех пацанов. – Извините, мужики: мой прокол. Можете грузить меня – все сделаю. Пацаны заулыбались, и здоровяк пообещал: – Нагрузим, Вася. – Нет базара, – кивнул Василий. – А теперь валите. Мне с Французом… э-э… с Глебом Михайловичем поговорить надо. Медведев-младший с дружками подчинились беспрекословно и отправились восвояси. Гуля, с беспокойством косясь на апатичного Леню, сказала: – Мы тоже пойдем, Глеб Михайлович. – Я вам пойду! – Глеб махнул Даше, которая тотчас подкатила в «жигуленке». – Полезайте в машину, развезу по домам. – Еще чего? – подал голос Леня. – Мы умеем ножками. Глеб побледнел от ярости. – В машину, засранцы! Там поговорим! Леня с Гулей поплелись к «жигуленку». Даша изнутри приоткрыла заднюю дверцу, и ребята нырнули в автомобиль. Василий усмехнулся. – Не круто ли ты? Они, блин, и так пострадали… – Не лезь в мою педагогику! – перебил Глеб. – Говори, что хотел. Лицо Василия мигом помрачнело. – Утром была у нас стрелка, сам знаешь. Куроедов твой… слышь, Француз, он просто отморозок! Базар, короче, был такой… 12 Куроедов с пасмурной физиономией развалился в кресле, поставленном у стены лаборатории. Для очередной демонстрации красителя все было готово. Джордж нервно оглаживал материю на деревянной болванке, а Люси набирала в пипетку раствор фермента. Племянник на сей раз присутствовал на шоу один, без лопоухого начальника охраны. Владимир был в смокинге, при «бабочке» и в угрюмом опьянении. – Рожайте быстрей! – поторопил он по-английски. – Некогда с вами париться. Лучезарно улыбаясь, Люси проворковала по-русски: – Рожу кислотой оболью, подонок. Куроедов осклабился, точно вурдалак. – А с тобой что будет, подумала? – Плевать, ублюдок. Держись от нас подальше. Джордж забеспокоился. – Эй! О чем вы? Люси обернулась к мужу. – Пустяки, дорогой. Владимир за нас волнуется и желает удачи. Куроедов хмыкнул, но промолчал. А Джордж буркнул: – На удачу не рассчитываю: работы еще невпроворот. – Но, дорогой, немного оптимизма… – Довольно болтать, детка. Перед смертью не надышишься. Люси капнула из пипетки на краешек материи, обернутой вокруг болванки. Через несколько мгновений серая холстина окрасилась в золотисто-желтый цвет, причем такой насыщенности, что лаборатория будто солнышком озарилась. У Куроедова, как и при первой демонстрации, отвисла челюсть. Джордж прокомментировал: – На этот раз можно засекать время. Сколько угодно времени – краска не потускнеет. Вперед, детка! Люси капнула на материю из другой пробирки. Через пять-шесть секунд желтый цвет холстины превратился в зеленый. И в какой зеленый! – Родственники, я восхищен! – по-английски проговорил Куроедов. – Это фурор! – Заткнись, мудак, – отозвалась по-русски Люси. – Ни капли своего «бульона» больше не получишь, забудь. Куроедов с ухмылкой откинул со лба волосы. – Да ну? Я просто найму химика, он расшифрует формулу и наладит мне производство. С ба-альшим размахом! – Не посмеешь, мерзавец. – Еще как посмею, климактеричка хренова. Только еще вякни. Джордж хлопнул в ладоши. – Хватит восхищаться! Хоть фиксировать цвета мы научились, однако… – Погоди, дорогой! – перебила Люси. – Позволь мне доставить себе удовольствие. Джордж пожал плечами. – Если хочешь. – Он взял со стола скальпель, сделал на материи надрез и обратился к Куроедову: – Смотрите внимательно. Люси капнула на холстину из третьей пробирки. За те же секунды материя изменила зеленый цвет на синий – великолепный колдовской индиго. Невзирая на опьянение, Куроедов был потрясен. Джордж между тем указал на место, где был сделан разрез. – Взгляните: все цело – ни стыка, ни шва. Вскочив с кресла, Куроедов раскрыл объятья. – Дядюшка! Позволь расцеловать твою плешь! Джордж выставил скальпель. – Стойте, где стоите. Рано пить шампанское. – Он кивнул жене. – Давай. Медленно и осторожно. Люси взяла щипцы, вытащила из материи булавки и, размотав ее, щипцами сбросила на пол. Деревянная болванка под холстиной, словно побывав в печке, обуглилась до черноты. – Оборотная сторона медали, – прокомментировал Джордж. – Еще работать и работать. – Какого черта? – Глаза Куроедова азартно блестели. – Хватит ковыряться, запускаем. Джордж и Люси обалдело переглянулись. – Ты что, не понимаешь? – сказала Люси. – Тело под одеждой будет сожжено. |