Онлайн книга «Актриса на роль подозреваемой»
|
– Что – вообще? – Да нет, ничего. – И все-таки? – Я как-то вышла мусор выносить, а она по лестнице поднималась с этой своей девицей, Антониной. – И что? – Я поздоровалась, а Илона… она сделала вид, что не узнала меня, представляете? – Вид сделала? – Ну, не ответила, во всяком случае. А еще так посмотрела… – Как? – Как будто видит впервые в жизни! Но вы не подумайте, потом все нормально было, – тут же спохватилась соседка, опасаясь, что наговорила лишнего. – Илона вообще-то женщина хорошая, приветливая! – Скажите, а вы были знакомы с Евгенией Трубачевой? – Вы, наверное, Евгешу имеете в виду? Да, конечно, она ведь долго у Илоны работала. Добрая женщина, очень приличная. Я все удивлялась, почему Илона ее на Тоньку сменяла, ведь девица-то серая, не чета Евгеше! Жалко Илону. – Почему? – Говорю же, одинокая она. Долго без работы сидела, кому нужна пожилая актриса? Раньше она в театре нарасхват была. Я на десять лет старше и помню время, когда она была звездой. Мужики за ней бегали, и какие мужики – артисты все да чиновники! – Как давно вы знаете Илону? – поинтересовалась Рита. – Да вот скоро тридцать лет будет. А что? – То есть вы ее первого мужа не встречали? – Не довелось. Да и второй-то, режиссер, к тому времени умер уже – он ведь Илоны намного старше был. Она про то время распространяться не любит. Мне, честно говоря, льстило, что Илона со мной запросто общается, нос не задирает, хотя больше ни с кем из соседей дружбу не водит. Жаль, что она вот так, вдруг, перестала! – Понятно, – вздохнула Рита. – А вы не могли бы позвонить, когда Илона появится? – А вы думаете, с ней что-то случилось? – Надеемся, что нет, – улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой Женька, записывая номер своего и Ритиного мобильных на листке из блокнота. – Ну, что делать будем? – спросила Рита, как только соседка Илоны закрыла дверь. – Навестим Антонину Печникову. Если кто и должен знать, где Илона, так это она: они ведь, как я понимаю, неразлейвода. Ты в курсе, где она живет? – Сыщик дал адрес. Снимает она, на Ржевке. Дом по адресу, указанному на бумажке Риты, оказался отвратительно выглядящей блочной девятиэтажкой. Декоративная плитка, которой когда-то облицевали здание, местами отвалилась, обнажив цемент, который от сырости приобрел цвет больного желтухой. В подъезде воняло кошачьей мочой. – Неужели Илона так мало платит помощнице, что та не в состоянии снять нормальное жилье? – пробормотала Рита, на ощупь продвигаясь к лифту, зажав нос двумя пальцами. – Сомневаюсь, что Илона в состоянии положить хорошую зарплату, – заметил Фисуненко. – Она не в лучшем финансовом положении, так как до предложения Дикого сидела без работы. Наверное, какой-никакой денежный парашют у нее имеется, но не думаю, чтобы Евгеша или Антонина жировали! Они поднялись на дребезжащем лифте на восьмой этаж и позвонили в дверь. Открыла неопрятная тетка, тощая, как проволока, с бигуди по всей голове и в спортивном трикотажном костюме с отвисшими коленками, выпущенном, как подозревала Рита, году этак в восьмидесятом. – Следственный комитет? – Потрясенно хлопая глазами, лишенными ресниц, женщина уставилась на удостоверение Фисуненко. – Вы по поводу наркоманов? – Нет, по другому вопросу, – ответил Женька. – Антонина Печникова здесь проживает? – Ну, здесь, – по-прежнему хлопая глазами, ответила хозяйка. – Тонька у меня комнату снимает. С тех пор как благоверный мой усвистал с вещами и всеми накоплениями, приходится выкручиваться. Деньги-то с неба ведь не падают, вот и сдаю. Она что-нибудь натворила? – Антонина хорошая жиличка? – поинтересовалась Рита, не отвечая на вопрос. – Да не жалуюсь, – пожала костлявыми плечами хозяйка квартиры. – Живет несколько месяцев, платит исправно, да и не появляется почти. – А когда она придет? – спросил Фисуненко. – Да бог ее знает когда! – развела руками хозяйка квартиры. – Я ж ее маршруты не отслеживаю! Она у актрисы работает, постойте… ну, известная такая актриса, пожилая. – Илона Рогозина, – подсказала Рита. – Точно! Антонина часто у нее остается. Или, может, она у любовника? – А есть любовник? – Да понятия не имею! Я в чужие дела не вмешиваюсь. Если жилец платит, ведет себя прилично и помещение содержит в порядке, мне больше ничего от него и не надо. – Хорошо, – сказал Женька, – а можем мы взглянуть на комнату Антонины? Рита наступила ему на носок ботинка, но Фисуненко сделал вид, что ничего не почувствовал. – Да смотрите себе, – снова пожала плечами хозяйка. – Вы ведь ничего не возьмете? – Только посмотрим, – заверил женщину Женька, продвигаясь за ней по темному коридору к двери Антонины. Хозяйка квартиры открыла ее своим ключом. – Мне на кухню надо, – сказала она. – Вы тут глядите сами! – Ты что делаешь? – возмущенно спросила Рита, когда женщина в бигуди удалилась в сторону кухни. – Без санкции на обыск? – Какой такой обыск? – невинно раскрыл глаза Женька. – Мы же просто смотрим. – Вряд ли Антонине понравилось бы, застань она нас в своих личных владениях! – заметила Рита. – А мне не нравится, когда люди пропадают. Помнишь, Евгения Трубачева вот так же испарилась, а потом ее нашли мертвой? Рита знала, что он прав, но она также понимала, что у них нет законного права находиться в комнате Антонины, а уж тем более осматривать ее личные вещи. – Тебе ничего в глаза не бросается? – спросил Женька, озираясь. Комната, как и предупреждала квартирная хозяйка, содержалась в идеальном порядке, однако трудно было себе представить, что здесь кто-то живет, тем более – женщина: ни занавесок на окнах, ни картинок или фотографий на стенах. Даже зеркало отсутствовало! – Ни книг, ни журналов, ни телевизора, – бормотал Фисуненко, прохаживаясь по комнате. – Даже приемника нет – чем эта Антонина занимается в свободное время? – Думаю, его у нее нет, – ответила Рита. – Все свое время она проводит с Илоной… Она распахнула створки старенького шкафа. Похоже, что он, как и видавший виды диван и стол с двумя стульями, был предоставлен жиличке хозяйкой квартиры: вряд ли кто-то стал бы перетаскивать на новое место такую рухлядь! В шкафу обнаружились два строгих костюма, явно купленных на рынке и аккуратно обернутых целлофановой пленкой от пыли, две пары поношенных джинсов, пара черных юбок, сапоги на плоской подошве и туфли-лодочки без каблука. |