Онлайн книга «Пора убивать»
|
– Сколько времени, по-вашему, может продлиться суд? – последовал новый вопрос судьи. – Три или четыре дня. Но дня три еще может уйти на подбор жюри. – Мистер Бакли? – Примерно так. Но я никак не могу взять в толк: почему надо шестьдесят дней готовиться к трехдневному процессу? А я-то думал, мы покончим с этим делом пораньше. – Остынь, Руфус, – спокойно сказал Джейк. – Телевизионщики понаедут сюда через шестьдесят дней, даже через девяносто. О тебе они не забудут. Ты же так хорошо даешь интервью, проводишь пресс-конференции, читаешь проповеди. Ты все делаешь хорошо. Так что ты не беспокойся: ты используешь свой шанс. Глазки Бакли сузились, лицо покраснело. Он сделал несколько шагов в сторону Джейка: – Если не ошибаюсь, мистер Брайгенс, вы дали больше интервью и заглянули в большее количество объективов, чем я за всю прошедшую неделю. – Я знаю об этом. А вы мне завидуете? – Нет, я не завистлив. Меня не интересуют телекамеры... – Давно ли? – Джентльмены, прошу вас, – опять вмешался Нуз. – Дело обещает быть долгим и эмоциональным. Надеюсь, что мои юристы покажут себя в нем настоящими профессионалами. Так, мой календарь уже переполнен. Единственное окно у меня есть только после двадцать второго июля. Как вы на это посмотрите? – Можно попробовать, – ответил Масгроув. Джейк улыбнулся Бакли и сверился со своим карманным календариком. – Меня это устраивает. – Отлично. А все предсудебные требования должны быть заявлены не позднее восьмого июля. Предъявление обвинения назначено на завтра, на девять утра. Вопросы? Джейк поднялся, пожал руки Нузу и Масгроуву и вышел. После обеда он навестил своего знаменитого клиента, сидевшего в кабинете Оззи. Копия обвинительного заключения была переслана Карлу Ли из суда. У Хейли накопилось несколько вопросов к своему адвокату. – Что такое умышленное убийство? – Это худший вид убийств. – Какие же есть еще? – Их всего три: неумышленное, рецидивное и умышленное убийство. – Что дают за неумышленное? – Двадцать лет. – А за рецидивное? – От двадцати до пожизненного заключения. – Умышленное? – Газовая камера. – За нападение на полицейского с причинением телесных повреждений? – Пожизненное без права на амнистию. Карл Ли внимательно изучал обвинительное заключение. – Другими словами, мне грозят две газовых камеры, а после них еще и пожизненное. – Не торопись. Сначала все-таки будет суд. Который, между прочим, назначен на двадцать второе июля. – Через два месяца! Почему так долго? – Нам необходимо время. Его потребуется немало, чтобы найти психиатра, готового показать, что в тот момент ты был не в себе. После этого Бакли пошлет тебя в Уайтфилд на медицинское освидетельствование врачами обвинения, и все они в один голос заявят, что в момент совершения преступления ты был совершенно нормален. Мы заявим протест, Бакли заявит встречный, предстоит целый ряд слушаний. На все это нужно время. – А раньше никак нельзя? – А раньше нам и не требуется. – А если мне требуется? Джейк внимательно посмотрел на него: – В чем дело, парень? – Мне нужно выбираться отсюда, и побыстрее. – А мне показалось, что ты говорил, будто в тюрьме тебе не так уж и плохо. – Я и не отказываюсь от своих слов, только мне нужно домой. У Гвен нет денег, и работу она найти не может. У Лес-тера свои проблемы с женой. Она звонит ему ежедневно, так что надолго он здесь не останется. Ненавижу просить родственников о помощи. – Но ведь они же тебе не откажут, не так ли? – Некоторые из них. У каждого свои проблемы. Ты должен вытащить меня отсюда, Джейк. – Вот что, обвинение тебе официально предъявят завтра утром, в девять. Суд состоится двадцать второго июля, это окончательная дата, ни о каких переносах и не помышляй. Я уже объяснял тебе, что такое предъявление? Карл Ли покачал головой. – Это не займет и двадцати минут. Мы с тобой войдем в зал заседаний, там будет сидеть Нуз. Он задаст несколько вопросов тебе и несколько вопросов мне. Затем он вслух зачитает предъявленное тебе обвинение и поинтересуется, вручили ли тебе его копию. Затем он спросит тебя, признаешь ли ты себя виновным. Ты ответишь ему, что нет, не признаешь, и он назначит дату суда. Ты сядешь на свое место, а мы с Бакли сцепимся по вопросу освобождения тебя под залог. Нуз откажется определить сумму залога, тебя привезут сюда, в тюрьму, где ты и останешься до суда. – А после суда? Джейк улыбнулся: – Нет, после суда тебя здесь не будет. – Обещаешь? – Нет. Никаких обещаний. О завтрашнем дне у тебя есть вопросы? – Нет. Скажи, Джейк, сколько я тебе заплатил? Джейк заколебался, почувствовав, что вопрос был задан неспроста. – Почему ты спрашиваешь? – Я просто размышляю. – Девятьсот долларов плюс расписка. У Гвен было меньше сотни долларов. Нужно было платить по счетам, с продуктами дома обстояло неважно. В воскресенье она приходила в тюрьму и проплакала целый час. Паника, в которой она находилась, была составной частью ее жизни, была ее натурой. Карлу Ли, несмотря на это, и так было ясно, что семья находится на грани, что жена никогда еще не пребывала в таком страхе. От ее родственников особой помощи ждать не приходится – так, кое-какие овощи с собственного огорода да несколько долларов на молоко и яйца. Когда речь заходила о похоронах или пребывании в больнице, они чувствовали себя почти беспомощными. Вот в отношении эмоций они умели быть щедрыми: готовы стонать, плакать и выставлять напоказ свои чувства часами. Но стоило только упомянуть о деньгах, как они тут же бросались в стороны, как цыплята от кошки. Ничего не ждал Карл Ли от ее родственников, да и от своих не больше. |