Онлайн книга «Нёкк»
|
– Я буду представлять ее интересы как в суде, так и в СМИ, по крайней мере пока хватит средств, но это мы с вами лучше обсудим потом, сэр, не сегодня, было бы невежливо начинать общение с разговора о деньгах. – Ничего не понимаю. Каких средств? При чем тут СМИ? Это мать попросила вас позвонить? – С какого вопроса мне начать? – Что происходит? – Как вы, должно быть, уже знаете, сэр, вашу матушку обвиняют в нападении с применением физического насилия. А поскольку, что уж греха таить, все улики свидетельствуют против нее, скорее всего, ей придется признать свою вину, то есть пойти на сделку со следствием. – Моя мать на кого-то напала? – Эээ… давайте с самого начала. Я думал, вы уже знаете. – Что знаю? – Про мать. – Откуда мне что-то знать про нее? – Так в новостях же передавали. – Я не смотрю новости. – Об этом рассказывали по местным, кабельным, федеральным каналам, писали в газетах, в новостных рассылках, упоминали в ток-шоу и юмористических передачах. – Ничего себе. – Ну и в интернете. Ролик про нападение ходит по сети. Вы разве не заходили ни на какие сайты? – А когда это было? – Позавчера. Ролик с вашей матушкой, не побоюсь этого слова, стал вирусным. Превратился в мем. – На кого она напала? – На Шелдона Пэкера. Губернатора Вайоминга Шелдона Пэкера. Бросила в него камнем. Точнее, камнями. – Не может этого быть. – Впрочем, пока идет следствие, я не стал бы называть орудие нападение “камнями”. Скорее, мелкие камешки, галька или даже, пожалуй, гравий. – Это ложь. Кто вы? – Как я уже сказал, Саймон Роджерс из “Роджерс и Роджерс”, сэр, а вашу матушку будут судить. – За нападение на кандидата в президенты. – Ну, формально он еще не кандидат, но в целом вы правы. Ролик в буквальном смысле круглые сутки крутят по всем новостным каналам. Неужели вы ничего об этом не слышали? – Я был занят. – Вы преподаете “Введение в литературу”. Занятия дважды в неделю по часу. Надеюсь, сэр, вы не сочтете меня слишком назойливым или бестактным за то, что я это разузнал: информация есть на сайте университета. – Понятно. – Чем же таким вы занимались остальные без малого сорок часов с тех пор, как произошло нападение? – Сидел за компьютером. – И этот компьютер наверняка подключен к интернету? – Как вам сказать… в общем, я писал. Я писатель. – Потому что вся страна сейчас думает примерно одно: “Давайте уже поговорим о чем-то другом, кроме Фэй Андресен-Андерсон”. Новость у всех на устах, сэр, поэтому я и удивился, что вы об этом ни сном ни духом, учитывая, что речь идет о вашей матери. – Видите ли, мы с ней не общаемся. – Этой истории сочинили броское заглавие: “Щебень для Шелдона”. Ваша матушка произвела сенсацию. – Вы уверены, что это моя мать? Вообще-то это на нее не похоже. – Вы Сэмюэл Андресен-Андерсон? Это ваше полное имя по документам? – Да. – А вашу маму зовут Фэй Андресен-Андерсон? – Да. – Она живет в Чикаго, штат Иллинойс? – Нет, не в Чикаго. – А где же? – Откуда мне знать. Я с ней двадцать лет не общался! – То есть вы не знаете, где она проживает в настоящий момент. Я вас правильно понял? – Да. – Следовательно, она может жить в Чикаго, штат Иллинойс, просто вы об этом не знаете. – Верно. – Значит, женщина, которая сейчас в тюрьме, вероятнее всего, ваша матушка. Вот что я хочу сказать. Независимо от того, каков ее нынешний адрес. – И она напала на губернатора… – Мы предпочитаем более мягкие термины. Не “напала”. Скорее, воспользовалась правом, которое обеспечивает Первая поправка к Конституции, посредством символического жеста: бросила в губернатора гравием. Судя по щелканью клавиатуры, вы проверяете эти сведения с помощью поисковой системы? – О господи, да тут миллионы результатов! – Так точно, сэр. – И ролик есть? – Набрал несколько миллионов просмотров. А еще с ним сделали ремикс и наложили на него забавную хип-хоп-песню. – Глазам своим не верю. – Лучше вам эту песню не слушать, сэр, по крайней мере, пока рана не заживет. – Тут в одной статье мою мать сравнивают с боевиками “Аль-Каиды”. – Да, сэр. Ужасные гадости. Несут что попало. В новостях. Кошмар. – Что еще о ней пишут? – Лучше вы сами почитайте. – Ну хотя бы намекните. – Видите ли, сэр, ситуация напряженная. Страсти накалились. Все, разумеется, считают, что это политический жест. – Так что о ней говорят? – Что она террористка, хиппи, радикалка и проститутка, сэр. Вот вам лишь один пример – гадкий, но очень показательный. – Проститутка? – Террористка, хиппи, радикалка, и – да, вы не ослышались, сэр, – проститутка. Вашу матушку, с позволения сказать, поносят последними словами. – Но почему ее называют проституткой? – Ее задерживали за проституцию, сэр. В Чикаго. – Что-что? – Задержали, но обвинение так и не предъявили. Считаю важным дополнить. – В Чикаго. – Да, сэр, в Чикаго, в шестьдесят восьмом. За несколько лет до вашего рождения, так что она вполне могла изменить свое поведение и прийти к Богу, и я об этом непременно упомяну, если дойдет до суда. Да, мы, разумеется, говорим о сексуальной проституции. – Ну вот, видите? Это невозможно, в шестьдесят восьмом ее не было в Чикаго. Она была дома, в Айове. – Наши документы свидетельствуют о том, что она провела в Чикаго месяц в конце шестьдесят восьмого года, сэр, когда училась в университете. – Моя мать не училась в университете. – Ваша мать его не закончила. Но она была в списке студентов Иллинойсского университета в Чикаго в осеннем семестре шестьдесят восьмого года. – Неправда, мать выросла в Айове, там же закончила школу, а потом ждала, когда отец вернется из армии. Она никогда не уезжала из родного города. – Наши документы свидетельствуют об обратном. – Она впервые уехала из Айовы только в восьмидесятых годах. |