Книга Война, страница 87 – Алексей Рудаков

— Нет, Поп, не так.

— Поясни? — я сбросил тягу в ноль и теперь ждал пока скорость корабля снизится до безопасных трёх десятков километров в секунду.

— Если ты устал, — он протянул руку к замкам моих страховочных ремней: — Давай я поведу.

— Лучше поясни, — я отвёл его руку: — Чего такая спешка?

Поняв, что от объяснений не отвертеться, он кивнул головой и произнёс:

— Заключим сделку, командир. Я рассказываю, ты — летишь.

— Я уже заключил одну, — я потянулся, разминая затёкшую от долгого сидения и поэтому неприятно нывшую поясницу: — Да. Я одну, и не очень-то и выгодную уже заключил — когда тебя взял в команду.

— Я пользу приношу! Всем вам… Нам, то есть. Андроиды мои, опять же. Если бы не они — не взлетели тогда.

— Я бы, может, без вас, сам туда бы не полез, — проворчал я, признавая в душе, но где-то очень глубоко, его правоту.

— Лететь в Майю была твоя идея.

— Но андроидов то ты на мои покупал?

— Но они всех нас спасли, когда мы по твоей вине вляпались!

— По моей?!

— Так это твоя идея была!

— Стоп! — я поднял руку, прося его замолчать: — Грей, мы на второй круг пошли.

Он на миг задумался, а потом кивнул, соглашаясь с моими словами.

— Давай так. — я снова потянулся, на этот раз вытягивя и разминая мышцы ног: — Я делаю еще один прыжок. Это минут десять, с дозаправкой — пятнадцать. Убедишь — ползём дальше, с перерывом и перекусом. Нет — отдыхаем сутки. Идёт?

— Принято!

Я отвёл ручку тяги до упора и развернул корабль по курсу прыжка:

— Рассказывай.

— Мы ещё не прыгнули, командир.

— Ну ты и зануда!

Он начал рассказывать только тогда, когда счётчик начал отсчёт последних секунд перед прыжком.

— Особо рассказывать то и нечего, Поп. Я всё уже тебе рассказал, тогда, когда мы все к тебе пришли. Если вкратце, то первые пять прибывших получают полный и неограниченный доступ к ресурсам Станции. Я про модули, боеприпасы, броню, еду и всё такое.

— Это и так понятно.

Мы вышли из прыжка, и я повёл корабль по орбите местного, ярко красного светила, пополняя запасы топлива. Клён молча стоял рядом, не спеша продолжить своё повествование.

— Чего замолк?

— Не хочу тебя отвлекать от заправки — не дай Бог рука дрогнет, и мы туда свалимся.

— Надо же! Какая забота, — я отвёл корабль от звезды и лёг на курс нового прыжка: — А по-моему — ты просто время тянешь. Так? — я демонстративно снял руку с ручки тяги.

— Есть немного. — не стал выкручиваться он: — Но правда, командир, первые смогут неслабо прибарахлиться.

— Размер оплаты, бонусы или чего там у них есть, он от того как рано припрёшься — зависит?

— Ну…. Не могу точно сказать.

— Да или нет?

— Нет.

— А чего тогда движки насиловать?

— Нам всё починят! Бесплатно!

— Знаешь… — я задумчиво провёл пальцем по рукояти управления тягой: — Пожалуй я лучше высплюсь хорошенько. Ремонт нам вроде, как и не нужен — чего себя насиловать? Сейчас приму бокал-другой бренди и в койку.

— Командир. — Грей замялся было, но быстро продолжил: — Тут такое дело. Первые смогут выбрать какой отряд десантуры на борт брать. И я вот подумал — зачем нам лузеров таскать? Загадят тебе, нам, то есть, всё на борту…

— Погоди. — я рывком перекинул тягу на ноль и повернулся к нему: — Какая нахрен десантура?! Ты вообще о чём? Мы, вроде как, в космосе воевать будем. С космическими кораблями Чужих. Кос-ми-чес-ки-ми! Которые летают в космосе. Какой десант?! Или ты хочешь их на абордаж брать?

— Командир, — он снова замялся: — Я, всё понимаю, но… Вот просто поверь мне, а? Она, пехота, то есть, она нам пригодится.

— Рассказывай до конца.

— Да нечего рассказывать! Просто чую я. Пригодятся парни. Жми газ уже.

— Слушай, Грей. Я тебе так скажу — не умеешь врать — не берись. Врать — это наука, совмещённая с тонким искусством. А ты, в детстве, был хорошим и честным мальчиком. Так ведь?

Он неуверенно кивнул, уже догадываясь, куда я клоню.

— Вот! А врать, врать брат, тут уметь надо. Ну вот сказал бы — друг у меня там. Вот жить не могу, как увидеть его хочу! Я бы тебя понял. А ты?

— Так у меня там и вправду друг есть! Честно, командир! И да, я бы хотел его у нас на борту видеть. Я правду говорю, — он прижал руки к груди в очень искреннем жесте.

— Уже лучше, — одобрил я: — Но…

— Что, но?

— Начинать с этого следовало. — я вздохнул: — Нет, ну что за экипаж подобрался! Врать и то не умеют! Ладно! — я хлопнул рукой по пульту, но как бы промахнулся, чисто случайно, конечно, попав по ручке тяги, отчего она отошла в крайнее, нулевое положение:

— Ладно! Мужская дружба, особенно боевая, это святое, — я сделал вид, что не заметил своей ошибки: — А вот скажи мне, Грей. Что — у твоего товарища, вернее с ним, наверное, ещё твои знакомые есть?

— В точку, командир! Он сотник, я сам в его сотне десятником был!

— И многих там знаешь?

— Да всех почти. Я про ветеранов, про тех, кто выжил. Такие парни, Поп! Мужики! Они тебе понравятся, уверен!

— Грей, — я поднял руку, прерывая его возбужденную речь: — Позволь я тебе покажу, как надо было клянчить?

Он кивнул: — Давай, только давай дальше прыгнем. Ты случайно газ сбросил.

— Я? Хм, ладно, — корабль начал разгон, и я продолжил: — Пригласил бы его на борт. Посидели бы втроём, за бутылочкой. Байки туда-сюда. Он бы мне понравился и тут ты бы, или он, обмолвился бы — мол в таком деле проверенные парни нужны.

Я прервался, разворачивая корабль на новый курс после совершённого прыжка — звезда была старой, и её тусклая фотосфера не позволяла произвести дозаправку.

— Я бы размяк и согласился. Профит?

— Ух, Поп, как ты лихо всё завернул! Я бы так не сумел бы. На то ты и командир у нас. А парни…

— Погоди, — я мысленно прокрутил в голове наш разговор: — Блин! Грей! Ну ты и жук!

— Я?! Ни разу, командир!

— Ты заставил меня прыгать, считай выбил согласие на приём сотни пехоты на борт и, при этом, так и не сказал — зачем она нам?!

Я погрозил ему пальцем: — Ну ты и жук, старшина! А я-то, дурак, перед тобой! Колись!

— Не могу, командир.

— Тогда иди спать. Привал делаем.

— Ну правда, не могу. Просто поверь, Поп, они нам пригодятся.