Онлайн книга «Призрак Канта»
Увидев сидящих за кофе, он приподнял шляпу, приветствуя их, а потом повернулся к Василию Васильевичу и Муре. — До свидания, молодые люди, — сказал он галантно и зашагал к двери. — Вот и всё, — задумчиво произнесла Мура, когда Кант шагнул за порог. За столиком уже никого не было. Василий Васильевич помолчал. — Мы их больше не увидим? — спросил он наконец. Мура вздохнула: — Я пока не знаю. Я многого ещё не знаю, Вася. Вокруг Кафедрального собора лежал снег, и это было очень красиво — чистый снег на изумрудной траве! Липы, ещё не совсем облетевшие, время от времени роняли на снег холодные жёлтые листья. Мура фотографировала листья на снегу, и ей казалось — это самое прекрасное, что она видела в жизни. Василий Васильевич слепил слабый снежок, кинул и попал ей точно в серединку того места, в которое метил. — Вася! — А? Мура возмущённо поднялась с корточек, отряхивая сзади пальто. — Ты бы лучше по сторонам смотрел — ведь так красиво! Василий Васильевич подошёл, смачно поцеловал её в губы и согласился, что красиво и он смотрит как раз куда надо. — А где наши? — вырываясь и поправляя шапку, спросила Мура. — Только что здесь были! — Жека! — позвал Меркурьев. — Жека, Жека!.. Сейчас он их приведёт. Тотчас же из-за поворота аллеи выскочил несуразный пёс с разлетающимися ушами и помчался к ним. За ним мчались две таксы, кудлатая болонка и неопределённое существо размером с крысу. Жека Онегин имел уникальную способность сразу же сколачивать вокруг себя компании. Он подбежал, с разгону прыгнул Меркурьеву на джинсы, завилял хвостом и заулыбался. Остальная шайка развалилась, недоумевая, зачем они все мчались за Жекой. Последним свернуло в сторону существо, похожее на крысу. — Как ты думаешь, это кто? — спросила Мура про существо. Василий Васильевич не знал. — Жека, где хозяева?! Веди их! Веди давай!.. — Мы здесь, Вась! Кристина подбежала, очень озабоченная. Рукой, на которой сиял громадный изумруд, она поправляла волосы, засовывала их под капюшон. Саня приближался неторопливо, как нефтеналивной танкер. — Мур, вы ещё гулять хотите, да? Мы, наверное, поедем! Там Соня одна зашивается!.. — Ничего она не зашивается, — перебил танкер. — И не одна она вовсе!.. Маманя моя приехала, а она конь-огонь! Вот только, — он погрустнел, — собак не любит. — Да пусть не любит, — быстро сказала Кристина. — Это же наша собака, и живёт с нами! А мама твоя Жеку уже почти любит!.. — Мур, мы поедем, да? — Мы с вами, — тут же вызвалась Мура. — Я тебе помогу. — А спиритический сеанс? — спросила Кристина. — Будет? Ты мне обещала! — Будет тебе сеанс! Хотя я не понимаю — зачем? На суженого гадать уже поздно, ты замуж давно вышла… — Вот именно, — вставил Саня. — Чего теперь гадать, только время зря тратить, когда всё и так ясно! — Я хочу, — сказала Кристина. — Может, мне надо! — В новогоднюю ночь положено телевизор смотреть, шампанское пить, оливье есть и петарды запускать! И никаких спиритических сеансов! — Санечка, — Кристина поцеловала его в щёку, — ты можешь смотреть телевизор, чего ты там не видел! Или дрыхнуть! А мы с Мурочкой проведём сеансик!.. Мы поедем, ладно? — Ну конечно. — И вы подъезжайте! Но не поздно! Виктор Захарович ещё три дня назад на улицу два ящика шампанского вынес! У него теория, что его нужно охлаждать долго!.. — Очень правильная теория, — похвалил Меркурьев. — Сань, мы обойдём собор и за вами двинем. Может, заехать чего купить? — Я у Сони спрошу, — озабоченно сказала Кристина. — И тогда позвоню. Жека! Жека, поехали!.. Онегин вылетел из-за кустов, за ним мчались давешние приятели. Мура взяла Меркурьева под руку. — Никогда не была в Калининграде зимой. Хорошо, что мы из Бухары улетели, правда? Там у нас и зима какая-то чудная. — Там пустыня рядом, — сказал Меркурьев, прихватывая её руку в тонкой перчатке, — а здесь море! Ты правда хочешь сегодня разговаривать с духами? Она вдохнула холодный и вкусный воздух и помотала головой — нет, не хочу. Перед входом в собор сияла огромная ёлка, широко растопырившая ветки, самая настоящая, не синтетическая. — А мы с тобой ёлку наряжать опоздали! — огорчилась Мура. В глазах у неё плавали отражения ёлочных огней. — Саня с Кристиной без нас нарядили. А я так люблю наряжать! И гирлянды вешать!.. — Мы на следующий год пораньше прилетим, — пообещал Василий Васильевич. — Ну-у, следующий год ещё когда будет!.. Они пошли вдоль стены собора. — Зачем Саня купил у Виктора Захаровича дом, да ещё переписал его на Соню? Что за благотворительность? — задумчиво спросил Меркурьев. — И теперь все там живут — и они с Крыской, и сам Захарыч, а Соня из Москвы наезжает! — Так для этого и купил, — удивилась Мура. — Чтобы у Кристины был дом — раз, и чтоб он уж точно никуда не делся от Сони — два! Помнишь, что нам говорили Кант с Бесселем? Что дом должен принадлежать наследнице, а наследница — Соня. И всё логично! Соня хозяйка, но она в Москве, Кристина здесь и просто живёт в доме, не даёт ему пропасть, а Саня всё это дело сторожит. Наш Саня человек простой, без затей. Сказано — сделано!.. Условия выполнены, все довольны, включая призраков. — Это точно, — согласился Василий Васильевич. — И пока он сторожит, Соня дом уж точно не потеряет. Ты же знаешь, как он сочувствует всем бездомным и беспризорным!.. А Соня всё детство такой была!.. Василий Васильевич придержал её за руку. — Что ты? — спросила она. — Могила Канта, — он показал подбородком. — С мемориальным портиком. — Прекрасное место, правда? — спросили рядом. — Да ещё с мемориальным портиком! Василий Васильевич, чувствуя дрожь в груди, оглянулся. Мура оглянулась тоже. Позади них стояли двое — сухонький пожилой человек в длинном тёплом пальто с меховым воротником и второй, молодой, в джинсах и короткой дублёнке. Он был кудряв, явно мёрз, и прятал покрасневший нос в воротник. Меркурьев узнал обоих сразу же — ещё бы! — Добрый вечер, господин Кант. Здравствуйте, господин Бессель. Кант дотронулся до шапки, а Бессель шутливо поклонился. — Вот я и говорю, — продолжал он, — везёт некоторым! Можно прийти и полюбоваться на собственную могилу! А моя пропала! Так и не найдена! |