Книга Револьвер для сержанта Пеппера, страница 34 – Алексей Парло

— Это ваш знак, мистер Пол. Вы будете с ним неразлучны всю жизнь.

— Что это? — прохрипел Шура.

— Это деванагари, один из символов Божественного письма. Он обозначает мужскую принадлежность. Пенис, по-вашему. А мистер Джон получит свой знак позже. Гораздо позже, но обязательно получит. Держите его крепче!

В следующее мгновение Шура задохнулся от боли в левой ягодице. Перед его закрытыми глазами взорвались тысячи солнц. Потом всё погасло.

— Пора заканчивать, Шура! — Сержант впервые назвал Шурочку по имени. — Открывайте уже глаза.

Шура послушно открыл глаза. Они снова были в коридоре. Пахло порохом. И ещё одна дверь исчезла. Вместо неё была гладкая стена. Сержант стоял, привалившись к ней плечом и небрежно крутил на пальце револьвер. Шура судорожно схватился за ягодицу. Под гладкой тканью английских брюк было гладко. Шрама на попе не было, по крайней мере, на ощупь. Шурочка с облегчением вздохнул и обратился к Пепперу.

— Что-нибудь изменилось, Сержант?

— С чего ты взял?

— Вы стали по-иному ко мне обращаться. Куда делись ваши «сэр» и «Вы»?

— С некоторых пор ты сам изменился. Поэтому я предлагаю тебе перейти на «ты», — Сержант с интересом смотрел на Шуру, ожидая его реакции на свои слова.

— Но с Полом и Джоном вы всё же придерживаетесь более официального стиля.

— Им я тоже предлагал в своё время. Но они отказались. Эта британская привязанность к традициям…

Шура подумал. На самом деле, считал он, не над чем особо думать. Будь проще — и будет тебе счастье. Но всё же что-то его останавливало от произнесения слова «да».

— А что значит «ты изменился»? Что произошло? — спросил он, в основном лишь для того, чтобы потянуть время.

— Если говорить коротко, ты постепенно становишься всё более нашим. На каком-то этапе это уже становится заметным, особенно для опытного глаза, — Сержант самодовольно улыбнулся. — А раз ты свой, зачем политесы разводить? Я простой старый солдат, мне эта манерность всегда на нервы действовала, ты тоже Итон не заканчивал. И ради чего мы будем морочить друг другу головы этими условностями?

— Согласен! — сказал Шура. — И как тебя зовут?

— Ты будешь смеяться, Шура, но меня зовут Сержант. А фамилия — Пеппер.

— Шутишь? — удивился Шура.

— Это не я, это Пол. Да и не шутил он вовсе. Просто, придумав меня, он не стал заморачиваться насчёт моего имени. Сержант Пеппер — и всё.

— И тебя это устраивает?

— Вполне! Я же военный человек, протестовать и играть в демократию не приучен. Без имени — значит, без имени. К тому же, так удобнее.

— Значит, просто Сержант? И на «ты»?

— Если будет угодно, — склонился Пеппер в шутливом поклоне.

— Договорились. А ты что, в дверь стрелял?

— Да. А что, не нравится?

— Неприятно. Шумно и порохом пахнет. Не люблю, — признался Шурочка.

— Понимаю. Но порядок есть порядок.

— В смысле?..

— В смысле, начало и конец. Альфа и омега. Абраксас ^[33].

— При чём здесь Сантана? — удивился Шура, у которого это слово прочно сочеталось с кудесником джаз-роковой гитары.

— Ни при чём. Сантана всегда ни при чём, — с усмешкой сказал Пеппер. — Это имя Верховного божества Пространства и Времени.

— Времени, которого нет? — уточнил Шурочка.

— Времени, которого нет без Пространства.

— Божество в пулях?

— Божество не в пулях. Пули от божества.

— Как это? — не понял Шура.

— Скажем так, Абраксас благословил эти пули. По крайней мере я на это очень надеюсь.

— Ты всё время недоговариваешь или говоришь загадками. Может, хватит? Объясни нормально.

— Что тут объяснять? Был проведён ритуал, и я очень надеюсь, что это сработает.

— Знаешь, Сержант, либо я — дурак, либо ты старательно пытаешься меня им сделать.

Сержант глубоко вздохнул и посмотрел на Шуру тяжелым взглядом.

— Как ты меня достал! Раньше ты не был таким дотошным.

— Раньше ты не говорил, что я стал почти своим! — парировал Шура.

— Ну хорошо, хорошо. Что тебе непонятно? Ритуал? А разве у вас, людей, не так? Разве вы не проводите постоянно какие-то ритуалы, не будучи при этом не уверены в результате? Я прямо сейчас, навскидку, могу перечислить пару десятков ритуалов.

Шура подумал и согласился.

— Ну вот! А мы чем хуже?

— А кто проводил этот ритуал? Пол?

— Нет, не Пол. Ритуал должен проводить тот, кто здесь живёт, понимаешь? Тот, кто является частью этого времени-пространства. А Пол не принадлежит Пепперлэнду. Он — вне. Поэтому ритуал проводил Морфей Морфеич.

Шура вспомнил разговор в пабе и решил уточнить.

— Кто такой Морфей Морфеич?

— Один из первых поселенцев Пепперлэнда, его ещё называют Человек с Отрезанной Бородой. Ты с ним ещё встретишься.

— И в чём состоит этот ритуал?

— Оно тебе надо? Ритуал как ритуал. Много слов, много жестов… Всё как всегда. Ещё вопросы?

— Револьвер, — в Шурочке проснулся маленький мальчик. А какой маленький мальчик не обмирает от оружия? — Покажи, а?

Сержант бережно извлёк из кобуры револьвер.

— Смотри. Наган, модель 1895 года. Бельгийский.

— Бельгийский? — удивился Шура. — А что же английского не нашлось? Где твой патриотизм?

— Патриотизм хорош на парадах. А в жизни комфорт важнее. У меня сначала был Webley, он в Британской армии на вооружении. Но Nagant и конструктивно проще, а значит, проблем с ним меньше, и в обслуживании гораздо легче. Ну, и семь пуль — это всё-таки больше, чем шесть, — Сержант вздохнул. — Спрашивай дальше.

— Пока всё, — смирился Шура. — Но я оставляю за собой…

— Ладно, ладно, любознательный ты наш. А сейчас пора заканчивать.

— Пора заканчивать заканчивать и начинать начинать, — согласился Шурочка, вспомнив афоризм одной своей знакомой ^[34].