Онлайн книга «Книга Пыли. Прекрасная дикарка»
|
– Прошу прощения, – сказал Малкольм, когда они приблизились, – мы… Они не обратили на него никакого внимания и продолжали идти. Малкольм заступил им дорогу. – Извините, что беспокою, но не подскажете ли, как нам… Они его даже не заметили. Казалось, Малкольма просто не существует, а если и существует, то разве что как препятствие на пути. Двое обошли его с одной стороны, все так же смеясь и щебеча, а двое – с другой. Они шли рука об руку и что-то шептали друг другу на ухо. Аста превратилась в птицу и полетела перемолвиться словечком с их деймонами. – Они меня не слушают! Судя по всему, они вообще нас не видят! – сказала она, вернувшись. – Здравствуйте! Извините, пожалуйста! – Малкольм повысил голос, обежал их кругом и снова встал на дороге. – Мы просто хотим узнать, как попасть в тот дом наверху… Вы не могли бы… Но они снова обошли его, не замечая, словно он и правда был незрим, неслышим и неосязаем. Он подобрал с дорожки камешек и кинул в них. Тот попал одному из мужчин в затылок, но с тем же успехом Малкольм мог бы швырнуть в него пригоршню воздуха: мужчина даже головы не повернул. Малкольм оглянулся к Элис и развел руками. Она нахмурилась и проворчала: – Грубияны. И к тому же придурки. Лира уже вовсю заливалась. – Я, пожалуй, разведу костер, – сказал Малкольм. – Сможем хотя бы воды для нее согреть. – А где наше каноэ? Мы обратно-то дорогу найдем, или это место снова будет морочить нам голову? – Да вон оно, – Малкольм показал назад. – До него ярдов пятьдесят. Шли, шли и никуда не пришли. Может, это магия такая. Но все равно дальше идти смысла никакого нет. Оказалось, что к каноэ можно вернуться, сделав буквально несколько шагов. Почему-то это Малкольма это совсем не удивило. Он взял все, что было нужно для ребенка, и снова подошел к Элис. Подобрав с земли несколько прутьев и наломав еще несколько веток с ближайшего дерева, он сложил их на земле и попробовал высечь искру. Огонь занялся мгновенно. Малкольм стал готовить хворост – это было совсем легко, словно ветки только того и ждали, чтобы сломаться на растопку – ровно такой длины, как было нужно. А еще они были сухие, как раз для костра, хоть и только с дерева. – Тут, судя по всему, не против, чтобы мы развели костер. Нас только в дом не пускают. Пойду принесу воды. Фонтан оказался ближе, чем он думал. Вода была свежая и чистая. Малкольм наполнил кастрюльку, а заодно и несколько пустых бутылок, которые они прихватили из аптеки – как же давно это было! – Все тут нам благоволит, – сказала Аста, – кроме дома и людей. Несколько человек прошли мимо костерка, но никто не остановился, чтобы спросить их о чем-нибудь или, чего доброго, прогнать. Малкольм развел костер на траве всего в паре футов от одной из главных дорожек, но, похоже, для местных огонь оставался невидимым, как и он сам. Юные влюбленные, мужчины и женщины постарше, величавые седовласые сановники, престарелые леди в старомодных платьях, властные и серьезные пожилые господа – гости прогуливались туда и сюда, и не только гости: среди них сновали официанты с бокалами вина и тарелками канапе. Малкольм схватил одну тарелку, когда официант пробегал мимо, и отнес Элис. – Сначала переодену Лиру, – сказала она, набив рот крошечными сэндвичами с копченым лососем. – Ей так будет гораздо удобнее. А покормить можно и потом. – Тебе еще воды нужно? Та, что в кастрюльке, слишком горячая. Но вода оказалась как раз нужной температуры, чтобы искупать младенца. Элис развернула одеяльца, обтерла Лиру мокрой тряпкой и легко высушила на теплом воздухе. Потом пошла посмотреть, куда бы деть грязный подгузник. Малкольм тем временем играл с малышкой и давал ей кусочки лососины. Лира упорно их выплевывала, а когда Малкольм расхохотался, нахмурила лобик и плотно сжала губы. – Ты тут нигде урны для мусора не видел? – спросила Элис, вернувшись. – Не-а. – Вот и я не видела. Но как только она мне понадобилась – нате, пожалуйста. Стоит. Это была еще одна загадка. Вода в кастрюле вскипела и остыла – в самый раз для детской бутылочки. Элис наполнила ее и принялась кормить Лиру. Малкольм побродил немного по траве, глядя на деревья, покрытые светящимися цветами, и слушая птиц, которые порхали среди ветвей и пели не хуже соловьев. Аста полетела было к ним, но тут же вернулась обратно. – Прямо как с тобой и теми людьми на тропинке! – сообщила она. – Птицы меня не видят! – Они молодые или взрослые? – Вроде взрослые. А что? – Все, кого мы тут видели, взрослые. – Но это же большой вечерний прием с коктейлями… Или даже бал. Откуда тут детям взяться? – И все равно… – сказал задумчиво Малкольм. Они поспешили назад, к Элис. – Давай-ка сам, – распорядилась она. Малкольм взял Лиру; та не успела снова расхныкаться, как ей уже сунули в рот бутылочку с соской. Элис блаженно растянулась на траве. Бен и Аста улеглись рядом – оба в облике змей: каждый старался доказать, что он длиннее. – Он никогда раньше так дурака не валял, – спокойно заметила Элис, поглядывая на своего деймона. – А Аста все время валяет. – Ага. Хотела бы я… – голос у нее чуть-чуть сорвался. – Что? – спросил Малкольм, подождав несколько секунд. Элис посмотрела на Бена и, убедившись, что он полностью занят Астой, негромко сказала: – Хотела бы я знать, когда он перестанет меняться и уже, наконец, определится. – А что, по-твоему, происходит, когда они перестают меняться? – Ты о чем? – Ну, они сразу перестают меняться? Или со временем меняются все меньше и меньше? – Не знаю. Мама всегда говорила, что не надо по этому поводу беспокоиться. Оно просто случится и все. – А кем бы ты хотела, чтобы он стал? – Кем-нибудь ядовитым, – твердо ответила Элис. Малкольм понимающе кивнул. Мимо прошли еще люди, и еще. Некоторые лица показались ему знакомыми… но это вполне могли оказаться посетители «Форели» или персонажи его сновидений. А может, даже школьные друзья, только уже выросшие, пожилые: это бы объясняло, почему они выглядят так знакомо, но вместе с тем странно. Один юноша так был похож на мистера Тапхауса, только лет на пятьдесят моложе, что Малкольм чуть не вскочил и не кинулся к нему. Элис лежала на боку и смотрела, как все эти люди проходят мимо. – Видишь там кого-нибудь знакомого? – спросил Малкольм. – Ага. Я уж думала, мне это снится. – Молодые стали старше, а старые – моложе? – Точно. А некоторые так и вообще уже мертвые. |