Онлайн книга «Книга Пыли. Прекрасная дикарка»
|
– Научное управление этими самыми ресурсами… – Все зависит от состояния верхних слоев атмосферы… – Да все уже подсыхает, вот попомни мое слово… – Моя бабуля… – Да ну, худшее уже позади. – Принеси-ка нам еще пинту «Барсучка», Малкольм! Когда Малкольм уже ложился в постель, Аста сказала: – Пожалуй, этот мистер Корам, знает больше, чем они. – Если бы мы и попытались их предупредить, они бы все равно не стали слушать, – заметил Малкольм. – Не забудь еще найти то слово. – Ой, да. Он выскочил из-под одеяла и побежал в гостиную и взял большой семейный словарь. Малкольм хотел найти выражение, которое употребила доктор Релф, когда он ей рассказал про блестящее колечко. Он уже знал, что такое «мигрень», потому что у мамы она бывала. Правда мама говорила «мыгрень». Доктор Релф объяснила ему, как правильно, но то, другое слово… – Ага, вот оно. Ну, то есть, я так думаю. Сидя на его плече, Аста-зарянка уставилась на страницу и прочла: – «Аврора – световое небесное явление антарной природы, которое можно наблюдать в полярных регионах. Для него характерны трепещущее движение и длинные полосы света. Также известно как северное сияние». Ты уверен, что это то самое слово? Оно было больше похоже на «Ли-ра» – четыре буквы. – Нет, это оно, – твердо сказал Малкольм. – Аврора. У меня в голове северное сияние. – Тут вообще-то не сказано, что оно все в блестках. – Возможно, оно каждый раз разное. Оно трепетало и светилось. Спорим, то, что вызывает северное сияние, вызывает и мерцающие кольца! Одна мысль о том, что то, что находится у него в голове каким-то образом связано с далеким небом над Северным полюсом, внушала Малкольму чувство собственной исключительности и даже благоговейного ужаса. Асту все это не убедило, но сам он был просто в восторге. Наутро Малкольму не терпелось поскорее выйти на улицу и рассмотреть каноэ при свете дня, но папе как назло понадобилась помощь – прибрать в баре после многолюдного вечера. «Прекрасной дикарке» пришлось подождать. Малкольм сновал между залом и кухней, хватая столько бокалов, сколько мог унести за один раз, или цепляя по четыре кружки на одну руку – по кружке на каждый из трех пальцев, и на последние два – еще одну. Обычно он просто сгружал их для Элис на стойку в судомойне и молча уходил, но сегодня почему-то задержался и подозрительно уставился на нее. Элис была необычно рассеянна и словно о чем-то думала. Она то и дело смотрела по сторонам и даже покашливала, будто хотела что-то сказать, но потом отворачивалась обратно к раковине и исподлобья взглядывала на Малкольма. Его так и подмывало спросить: «Да что такое-то? Что случилось?» – но он прикусил язык и не спросил. Когда мама вышла из кухни, Элис посмотрела ему прямо в глаза и спросила вполголоса: – Эй, ты же знаешь монахинь? Малкольм так удивился, что не сразу ответил. Он только что подхватил шесть кружек, чтобы отнести назад, в бар, но вынужден был поставить все обратно. – Которые в монастыре? – спросил он. – Конечно. У нас других не водится. – Ну, есть и другие, в других местах. А что? – Они за ребенком присматривают? – Ага. – А ты знаешь, чей это ребенок? – Знаю. И что? – Ну, один человек… ладно, потом договорим. Мама снова вошла на кухню, и Элис опустила голову и снова занялась посудой. Малкольм взял бокалы и понес в зал. Отец читал газету за стойкой. – Папа, – спросил Малкольм, – как ты думаешь, будет наводнение? – Что, люди об этом вчера толковали? – поинтересовался отец, закрывая спортивную страницу. – Ага. Мистер Аддисон говорил, что не будет, потому что воздух с севера идет сухой и солнце будет светить целый месяц, а мистер Твигг говорил, что его бабуля… – Я бы на твоем месте не беспокоился. Как там твое каноэ? Ма говорила, вчера вечером к нам заглядывал какой-то цыган. – Помнишь лорда Азриэла? Я давал ему свое каноэ, и тот человек его вернул. – Не знал, что он с цыганами дружит. Зачем ему понадобилось твое каноэ? – Да вот, покататься хотел. Сплавал вверх по реке под луной. Очень он это дело любит. – Вообще-то, не всем людям стоит доверять. Хорошо еще, что ты свою лодку назад получил. С ней все в порядке? – Лучше прежнего. И еще, па… Цыган сказал, что после того солнышка будет еще больше дождей, а потом самый большой потоп за последние сто лет. – Что, правда? – Он велел предупредить тебя. Потому что цыгане умеют читать знаки в воде и на небе. – Ты предупредил вчера тех парней? – Нет, потому что они уже хорошенько хлебнули и вряд ли стали бы слушать. Но тебя он велел предупредить. – Цыгане – водный народ… Это стоит знать, хотя бы чтобы обдумать на досуге. Но принимать их всерьез не стоит. – Он очень серьезно говорил. Может, нам приготовиться на всякий случай? Мистер Полстед задумался. – И то верно, – сказал он. – Прямо как Ною. Как думаешь, мы с ма влезем с тобой в «Дикарку»? – Нет, – твердо сказал Малкольм. – Лучше отремонтируйте пант [18]. И, может, маме стоит хранить муку и прочее тут, наверху, а не в подвале. – Хорошая идея, – сказал отец, снова утыкаясь в газету. – Вот сам ей и скажи. Ты в Зале-на-Террасе прибрал? – Как раз туда иду. Мама вошла в бар и завела с отцом разговор об овощах. Малкольм забрал стаканы из Зала-на-Террасе и поспешил обратно в кухню. – Так что там с тем человеком? – спросил он Элис. – Даже не знаю, стоит ли говорить… – Если это касается ребенка… Ты упомянула ребенка, а потом мужчину. Какого мужчину? – Не знаю… Наверное, и так слишком много сказала. – Мало, а не много. Какого мужчину? Она испуганно оглянулась по сторонам. – Не хочу влипнуть в неприятности, – сказала она. – Просто скажи мне. Я тебя не выдам. – Ну, ладно… Тот человек, у которого деймон без одной ноги. Гиена или что-то типа того. Ужасно противная. Но сам он вроде ничего так. – Да, я его видел. Так ты с ним говорила? – Вроде того, – сказала она и зарделась, и тут же поспешно отвернулась. |