Книга Свет мой зеркальце, скажи…, страница 71 – Екатерина Риз

Настолько, что я за телефоном потянулась. А недовольного Рому потрепала по плечу. — Перестань хмуриться, — попросила я. — Иди спать.

— Я просто не совсем понимаю, зачем ты идёшь на работу, — попытался вступить он со мной в бессмысленную полемику. — Мы же вчера всё решили.

— Что?

— Что ты едешь со мной в Нижний, Липа! — Рома голос повысил, а я укоризненно взглянула на него.

— Не кричи, ещё слишком рано. Люди спят.

— Вот именно, все нормальные люди ещё спят. И я бы предпочёл, чтобы ты тоже спала, а не вскакивала по звонку будильника. Мне это не нравится.

Он на самом деле выглядел недовольным, он даже гневался, хмурился и сверлил меня взглядом.

И это что-то означало, и с этим нужно было как-то справиться. Я неожиданно осознала, что взять и отмахнуться от него, как от Валеры, зная, что тот, в итоге, поймёт, что злиться из-за мелочей непродуктивно, не получится. Потому что Роман Евгеньевич будет злиться, будет возмущаться, и всё ради достижения своей цели. Чтобы ситуация развернулась в ту сторону, которую он считает правильной. И в данный момент именно мне надлежало принять решение и найти нужный подход. Я ещё понаблюдала за тёмным Роминым лицом, встретила взгляд с откровенной претензией, отставила чашку с кофе в сторону, и тогда уже к нему подошла.

— Рома, мне нужно на работу, — сказала я, обнимая его за талию. Это, без сомнения, была уловка, причём откровенная, потому что Ромка лишь снисходительно поджал губы после моего шага к перемирию. — Правда, нужно. Я не могу просто не прийти. Я ответственный работник, я карьерист, если хочешь знать. Что мне напишут в трудовой, если я просто не явлюсь в один прекрасный день?

Роман Евгеньевич усмехнулся.

— Этот день уже не прекрасный, потому что твоя работа всё портит. Я себе не так это утро представлял.

— А как ты себе его представлял? — живо поинтересовалась я, притворяясь глупой и невинной. — Что я разбужу тебя поцелуем и завтраком в постель?

— Хотя бы, — съехидничал он.

— Я же предложила тебе кофе!

Он взял меня за подбородок, наклонился и поцеловал в губы, крепким карающим поцелуем. И повторил в который раз:

— Мне не нравится твоя работа.

А я ему в тон проговорила:

— Ты деспот, Рома. Деспот и тиран.

Он пожал широкими плечами.

— Тебе придётся смириться. Выхода уже нет.

Я засмеялась и оттолкнула его от себя.

— Иди спать. Если я сейчас начну собираться, то успею к началу рабочего дня.

— Я тебя отвезу.

— Не надо. Я успеваю.

Рома замер на пороге кухни.

— Ты поедешь на автобусе?

— Представляешь, я каждое утро езжу на работу на автобусе. По-твоему, я достойна медали?

Он мне пальцем погрозил. И пообещал:

— Я всё это обдумаю. И твоё поведение в том числе.

Иногда он меня раздражал, от этого никуда не денешься. Например, своим намерением обдумывать мою привычную жизнь и стремлением её поменять под себя. Но я всё равно привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в колючий подбородок.

— Хорошо, Ромочка. Как скажешь.

Через час с небольшим я уже входила в офис. Вошла, и все примолкли, на меня уставились.

Делать вид, что не замечаю чужого внимания, было глупо, но и кидаться в объяснения я не хотела, не видела повода. Оставила сумку в своём ящике, переобулась в офисные туфли и поспешила выйти из комнаты для отдыха в зал. До открытия банка полчаса, все столы ещё пусты, и я радовалась передышке. Радовалась и, наконец, обдумывала все свои обещания Роме, которые вчера ему с такой лёгкостью давала и с чем соглашалась. Взять и уехать с ним, переехать в другой город? Он вчера приехал, а завтра мы с ним уедем вместе? Всё слишком просто, а оттого пугающе. В этом городе моя жизнь, всё знакомо, многое дорого, но с другой стороны моя тоска двухнедельная открыла мне много интересного в себе самой. И продолжать в том же духе, я тоже не хочу.

Светка села за соседний стол, но вместо того, чтобы заняться своими бумагами, повернулась ко мне. И уставилась с ожиданием.

— Ну что?

Я раскладывала по папкам документы на подпись Валерию Анатольевичу. Взглядом по полупустому залу пробежалась. После чего негромко сказала:

— Он зовёт меня в Нижний.

Светка ахнула. Руку к груди приложила.

— И ты поедешь? Вот так возьмёшь и поедешь?

— А что меня здесь держит, кроме бабушкиной квартиры? — Мне самой было безумно печально от этого вывода.

Светка наблюдала за мной, нервно барабанила пальцами по столу.

— Но сорваться с места, даже если он твой муж… Я помню, ты что-то говорила про то, что муж.

Я лишь печально отмахнулась.

— Ещё одно недоразумение. И не здесь о нём рассказывать.

— А где? Вот что, — Светка подкатилась ко мне на офисном кресле и схватила за руку. — Я не знаю, что это за тип, и откуда он взялся, но ты обещала мне провести эти выходные у нас на даче. Так что, мы едем на дачу. Ты берёшь своего Ромео…

— Он Рома.

— И замечательно. Кстати, напиши мне его полное имя-отчество с фамилией и год рождения.

Я непонимающе нахмурилась.

— Зачем?

— Как зачем, балда? Вадик выяснит про него всё!

— Света, ты сдурела?

— Ничего не сдурела, — обиделась она. — Непонятный мужик из чужого города, может, он мошенник. Или маньяк!

Я призадумалась ради смеха, кивнула.

— Вот наклонности сексуального маньяка в нём точно присутствуют.

— Дура, Господи прости. Нашла над чем смеяться. Липа, я тебе серьёзно говорю, нужно всё выяснить!

— Свет, я знаю всё, что мне нужно.

— Очень сомневаюсь. И про дачу я тебе серьёзно говорю. Пусть Вадик на него посмотрит, у него знаешь какой нюх на мошенников? Ему даже грамоту в прошлом году дали, за раскрытия!

— Я помню.

— Вот, пришла пора воспользоваться. Как я могу родную подругу отпустить непонятно с кем?

Надо проявлять бдительность.

Я на Светку посмотрела, внимательно. Многозначительно хмыкнула, отчего та нахмурилась.

— Что ты хмыкаешь?

— Ты мне сейчас Романа Евгеньевича напоминаешь. Узнаю речи про бдительность и осторожность. Чувствую, весёлые меня ждут выходные.

Не успела я расстроиться из-за предстоящей субботы, как нагрянуло настоящее, то бишь, Валерий Анатольевич на работу пожаловал. В зал вошёл, меня увидел и сразу впился взглядом в моё лицо. Отстранённо поздоровался с остальным, и напряжённым голосом проговорил: