Онлайн книга «Зубы дракона»
|
– И он богат. – Я богат. Шериф засмеялся. – Хорошая шутка. Ты – богатый студент с Востока, а я – Санта-Клаус. – Спросите девушку. Спросите Эмили. – О, я спросил, – заверил шериф. – Она сказала, что очень в тебе разочаровалась, что ты много о себе наплел, а теперь она видит, кто ты есть на самом деле. Она кутит в твоем отеле и распродает ящики с чем-то там, которые ты привез в город. – Что?! – Она тебе не друг, мистер, – сказал шериф. – Она не может продавать те ящики! – Не вижу, почему бы нет. Она говорит, что они принадлежат ей. – Они принадлежат мне! – Нет смысла так кипятиться, – сказал шериф. – Я связался с кое-какими людьми, приехавшими из Дедвуда. Похоже, ты появился там с мертвым индейцем и мертвым белым. Я поставлю сто против одного, что белый был Уильямом Джонсоном. Джонсон начал было объяснять, но шериф поднял руку. – Я уверен, у тебя есть история, которая все разъяснит. У таких типов она всегда есть. Шериф вышел из тюрьмы, и Джонсон услышал, как его помощник спросил: – Кто этот парень? – Какой-то головорез, вообразивший себя невесть кем, – ответил шериф и отправился выпить. Помощник был подростком шестнадцати лет. Джонсон отдал ему свои сапоги, чтобы тот послал в Филадельфию вторую телеграмму. – Шериф будет вне себя, если об этом узнает, – сказал помощник. – Он хочет отправить вас в Янктон, чтобы вас там судили за убийство. – Просто пошлите ее, – сказал Джонсон. Он быстро писал: «Дорогой отец. Прости, что я разбил яхту. Помнишь ручную белку летом 71-го? Мамину лихорадку после рождения Эдварда. Предупреждение директора Эллиса об отчислении из Экстера. Я и вправду жив, и ты причиняешь огромные проблемы. Пошли деньги и сообщи шерифу. Твой любящий сын Мизинчик». Помощник прочитал телеграмму медленно, шевеля губами, и поднял глаза. – Мизинчик? – Просто пошлите ее, – сказал Джонсон. – Мизинчик? – Так меня звали в раннем детстве. Помощник покачал головой. Но отослал телеграмму. – Послушайте, мистер Джонсон, – сказал шериф несколько часов спустя, отпирая камеру. – Я искренне заблуждался. Я просто выполнял свой долг. – Вы получили телеграмму? – спросил Джонсон. – Я получил три телеграммы, – ответил шериф. – Одну от вашего отца, одну от сенатора Камерона из Пенсильвании и одну от мистера Хайдена из Геологической службы в Вашингтоне. Судя по всему, будут и другие телеграммы. Я говорю – я искренне заблуждался. – Да все в порядке, – сказал Джонсон. – Вы не держите на меня зла? Но Джонсон думал уже о другом: – Где мой пистолет? Он нашел Эмили в холле отеля «Интер-Оушен». Она пила вино. – Где мои ящики? – Мне нечего тебе сказать. – Что ты сделала с моими ящиками, Эмили? – Ничего. – Она покачала головой. – Это всего лишь старые кости. Они никому не нужны. Джонсон с облегчением упал в соседнее кресло. – Не понимаю, почему они для тебя так важны, – сказала она. – Важны, вот и все. – Что ж, надеюсь, ты получил деньги, потому что отель осведомляется о счете, а мои улыбки человеку за конторкой теряют свою привлекательность. – У меня есть деньги. Отец прислал… Но она не слушала, пристально глядя мимо него. Глаза ее загорелись. – Коллис! Джонсон обернулся, чтобы взглянуть, кто там. Приземистый строгий мужчина в черном костюме расписывался в книге постояльцев у конторки портье. Этот человек – у него было скорбное выражение бассет-хаунда [63] – посмотрел в их сторону. – Миранда? Миранда Лапхэм? Джонсон нахмурился: – Миранда? Эмили, сияя, поднималась с кресла: – Коллис Хантингтон [64], что ты делаешь в Шайенне? – Господи помилуй, это Миранда Лапхэм! – Миранда? Лапхэм? – переспросил Джонсон, сбитый с толку не только новым именем Эмили, но и внезапной мыслью о том, что он, возможно, вообще не знает, кто она такая на самом деле. И почему она ему солгала? Приземистый человек обнял Эмили с теплой медлительной фамильярностью. – Надо же, Миранда, ты выглядишь замечательно, просто замечательно. – Как приятно видеть тебя, Коллис. – Дай-ка мне на тебя посмотреть, – сказал он и, сияя, сделал шаг назад. – Ты нисколько не изменилась, Миранда. Не скрою, я скучал по тебе, Миранда. – И я по тебе, Коллис. Крупный мужчина повернулся к Джонсону. – Эта красивая молодая леди – лучший лоббист железных дорог, который когда-либо был в Вашингтоне. Джонсон ничего не ответил. Он все еще пытался сложить все части воедино. Коллис Хантингтон, Вашингтон, железные дороги… Господи! Коллис Хантингтон! Один из Большой четверки «Сентрал Пасифик» в Калифорнии. Коллис Хантингтон, явный коррупционер, каждый год путешествовавший в Вашингтон с чемоданом, полным денег для конгрессменов, человек, которого однажды описали как «безупречно бесчестного». – Все по тебе скучают, Миранда, – продолжал Хантингтон. – Все до сих пор о тебе спрашивают. Боб Артур… – Дорогой сенатор Артур… – И Джек Кирнс… – Уполномоченный Кирнс, такой обаятельный человек… – И даже генерал… – Генерал? Он все еще обо мне спрашивает? – Да, – печально сказал Хантингтон, качая головой. – Почему бы тебе не вернуться, Миранда? Вашингтон всегда был твоей первой любовью. – Хорошо, – внезапно сказала она. – Ты меня убедил. Хантингтон повернулся к Джонсону: – Ты не собираешься представить мне своего компаньона? – Он – никто, – ответила Миранда Лапхэм, мотнув головой так, что ее локоны очаровательно качнулись. Он взяла Хантингтона за руку. – Пойдем, Коллис, мы прекрасно пообедаем, и ты сможешь рассказать мне новости из Вашингтона. Столько всего нужно сделать! Тебе, конечно, придется найти для меня дом и снабдить кое-чем… |