Книга Жизнь и смерть в ее руках, страница 68 – Лариса Соболева

– Вы откажетесь пойти в свидетели? – наконец спросил Князев.

– А зачем? У вас же полно доказательств… – Лобода вдруг замолчал, запыхтел, будто что-то преодолевая, потом решительно заявил: – Но если понадобится, пойду. Строили-строили и выстроили гадюшник, в котором невозможно жить. А кто виноват? Мы. Все до единого. Психология у нас паразитическая и ответ всегда готов: а что я могу, от меня ничего не зависит. Зависит. Приеду, слово даю.

– Я оплачу ваши расходы, – пообещал Князев.

От дома Лободы они шли пешком.

– Какой у этого мужика паршивый характер, – покачал головой Князев. – Честно признаюсь, я струхнул, думал: зря приехали.

– А мне он напомнил нашего общего знакомого, – улыбнулась она.

– И кого же?

– Князева Пал Палыча.

– Неужели? – насупился он, изумившись столь нелестному мнению о себе. Князев остановился, взял Малику за плечи. – Меняться мне поздно, таким уж и останусь.

– Оставайся, – разрешила она, посмеиваясь. – Я переделывать тебя не собираюсь, потому что… мен сене севаман ^[6].

– Обругала?

– Нет. Это непереводимая игра слов, означает… у каждого свой норов. Когда домой, сегодня попробуем улететь?

– Мы заслужили небольшую передышку. Полетим завтра, самолет прямой, а один день ничего не решит. Возьмем номер и займемся любовью, чтобы из всех подушек перья летели.

– В современных подушках нет перьев. Признайся, тебе не хочется возвращаться?

– Не хочется.

– Паша, любовью можно заняться и дома. Все ждут от нас результатов, может, твоим адвокатам понадобится время, а его не хватит. Поедем, а?

– Уф, уговорила.

Князев обнял ее и долго целовал, пока проходившая мимо старушка не сделала замечание, буркнув под нос:

– Солидные люди – и посреди улицы… прости, господи, грешников.

Маля спрятала лицо на груди Князева и тряслась от смеха.

28

До начала судебного разбирательства судья задал стандартный вопрос:

– Имеются ли у сторон какие-либо ходатайства?

– Да, уважаемый суд, – поднялась Наташа. – Мы ходатайствуем о переносе судебного разбирательства ввиду того, что директор акционерного общества «Сельхозмашиностроение» Князев тяжело ранен, а управляющий заводом Рыжаков в данный момент находится в служебной командировке за пределами города.

– Есть ли у стороны ответчиков возражения по существу ходатайства? – обратился судья к представителям компании «Форсинг».

– Да, есть, – поднялся адвокат. – Что касается Князева, он вообще пропал из больницы, и неизвестно, появится ли когда-нибудь.

– Тем более, – возразила Наташа. – К тому же у меня в доверенности нет некоторых полномочий, соответственно без директора или управляющего я не могу, например, подписать мировое соглашение.

Для суда это была отличная «замануха», выражаясь адвокатским языком: зачем рассматривать дело, если ни к каким результатам нельзя прийти?

– Суд удовлетворяет ходатайство истца, – сообщил судья после некоторых раздумий. – Время у нас еще есть, поэтому рассмотрение дела переносится на пятнадцатое октября.

Внутренне торжествуя, Наташа выпорхнула из здания суда, как вдруг ее догнал представитель «Форсинга»:

– Извините, девушка, вы специально оттягиваете суд?

– Кажется, я объяснила…

– Слышал, – не совсем учтиво перебил он, окинув Наташу с ног до головы сочувствующим взглядом, видимо, не воспринимал всерьез молоденькую адвокатессу. – Вы-то грамотный человек…

– Надеюсь, – вставила Наташа.

– Ну и какой смысл затягивать? Разве вы не изучили дело?

– Изучила. Вы же уверены в положительном для вас исходе, почему тогда так беспокоитесь?

– Деньги, девушка. Завод теряет позиции, а это утраченные деньги. Давайте поговорим в более непринужденной обстановке?..

– Извините, ничем не могу помочь. – Наташа натянула на личико жалостливую улыбку. – Я не имею полномочий завершить дело. Извините, мне пора.

И побежала за угол, где в машине ждала Марта Ивановна.

– Yes! – плюхнувшись на сиденье, засмеялась Наташа. – Дело отложено до пятнадцатого октября. Тра-ля-ля!

– Если будет нужно, мы еще раз отложим, – включая зажигание, сказала патронесса. – Однажды я четыре месяца тянула, чтобы дело закрыли за истечением срока давности. А что так долго?

– Меня прощупывал представитель «Форсинга», а я действовала по принципу: «да» и «нет» не говорить. Кажется, он купился на мой несолидный вид и хотел предложить взятку.

– Прекрасно. Теперь будем ждать Князева.

Лиана встретила Урванцеву в кабинете без настороженности, но с едва заметным удивлением:

– Садитесь. Чем обязана?

Урванцева мало заботилась о внешности, однако в других это качество ценила и отметила: банкирша потрясающе выглядит. Ко всему прочему, женщин среди банкиров мало, обаятельных и того меньше, а успешных – раз-два и обчелся. Короче говоря, Лиану можно было считать идеалом, но идеал должен объяснить, на какой почве он сошелся с криминальным отростком Грибом.

– Я хотела бы кое-что выяснить, – сказала Урванцева, осматривая кабинет с величайшей заинтересованностью.

А разве не вызывает живой интерес женщина-банкир, развесившая по стенам не портреты президента, а фотографии знаменитых боксеров? Впрочем, сдвиги есть у многих, особенно у богатых, тем непременно надо выделиться из толпы им подобных, поразить их своей необычностью.

– Наверное, речь пойдет о Князеве? – догадалась Лиана.

– Совершенно верно. Ваш банк купил акции завода?

– Да. А продали мы их «Форсингу» по завышенным ценам. Скажу больше, меня мучает вина перед Князевым, ведь получается, что я подставила его. Поэтому я предложила ему место управляющего в новом филиале банка, но… сами знаете, чем все кончилось. А можно задать вам вопрос? Князев действительно исчез из клиники или это очередная утка прессы?

– К сожалению, исчез.

– А как такое могло произойти?

– Пока это загадка. Окно в палате было открыто, а Пал Палыча не оказалось на месте. Грешным делом мы подумали, что он очнулся и в состоянии транса ушел домой, но ни на квартире, ни в загородном доме он не появлялся. Да и хирург, оперировавший Князева, говорит, что при таких ранениях он не способен передвигаться самостоятельно, даже очнувшись.

– Странно. Киллерам достаточно было его убить, зачем же похищать фактически недееспособного человека?

– Мы пока воздерживаемся сказать точно, похитили ли его. Возможности человеческого организма неограниченны, поэтому мы не отказываемся от версии, что он все же очнулся и ушел сам. Мы приложим все силы, чтобы найти его. Скажите, Лиана Прокофьевна, на днях вы ужинали в «Кабачке»…