Онлайн книга «Братья. Книга 2. Царский витязь. Том 1»
|
– На тебя надея, братёнок. Мужиком в доме останешься! Когда делаешь первый шаг, предстоящий путь кажется бесконечным, полным непостижимых опасностей. Когда путь завершается, бывает впору дивиться: чего боялся? Какие напасти мерещились?.. Оплошные это мысли. Их гнать надо, поколи не споткнулся. «Мы путём в Росточь тоже загадывали: дай Светынь перейти… А потом, когда смерть в зимовье нашли, – дай только к Звигурам добраться…» Морозные облака высоко стояли над Левобережьем. Горбы холмов, бедовники на полуденных склонах, два останца, меж которыми раньше бежала к Светыни быстрая речка. Край, отнявший у Светела отца и старшего брата, вовсе не выглядел проклятым и беззаконным. Земля как земля. Конечно, не Коновой Вен, но тоже красивая. Здесь была уже вагашинская круговина. И маленькая оттепельная поляна, где встали на последнюю ночёвку твёржинские походники, ничем не напоминала Подстёгин погост. Уже под сумерки прибежали на развед жениховы друзья пополам с вагашатами. Гаркины молодцы их встретили как подобало. Молча выстроились кругом шатра, откуда слышалось заунывное: Лютый коршун мчит за синие леса, Сера утица трепещется в когтях… Светел даже уловил одобрительный взгляд дядьки Шабарши. Ребятушки стояли суровые, неприступные. Каждый – с копьём и плетёным щитом, украшенным изображением калача. Копья были без железков, но дружина выглядела потешной хорошо если наполовину. Завтра они в полной мере проявят гордую удаль. Не дадут воинству жениха умыкнуть суженую без выкупа. Кайтаровичи похаживали вокруг, примеривались задориться, но, конечно, прямо в становище ни на что не отваживались. Вот завтра, на той самой речке меж холмами, пришлые чего угодно дождутся! Светела потянули за руку. – Дяденька… Опёнок обернулся, узнал, обрадовался: – Котёха! – Заметил под спутанными кудлами свежий синяк возле глаза. – Эх, малый… «Куда Ишутку отдаём за тридевять окоёмов?! Вот бы Кайтара к нам… братом новым… Он и правильной речью владеет, как урождённой…» Веретейский сирота ковырял снег стоптанным поршнем. За год он прибавил не меньше ладони, став совсем похожим на Светела шесть вёсен назад. – Дяденька, нападут завтра на вас… За тесниной, перед болотом… – Где нападут, там и шапки забудут, – кивнул Светел. Другие вагашата, в том числе мачехин сын, про мальца как будто забыли. – А пошли к нам в шатёр? «Обогрею, маме покажу. Вдруг нелюбую родню согласит за выкуп отдать? Что мне лишних лыж не наделать…» Котёха пугливо скосился, шмыгнул носом, накрыл горстью синяк, решился, зачастил: – Дяденька, я тропу короткую укажу! Веточку заломлю, след покину! – Что за тропка? – насторожился Светел. – Куда? Мальчонка топтался, как на горячей сковороде: – А в обход, по ручью! Они перед болотом в засаде ждать будут, а вы из-за плеча на них! – Погоди… самого не прибьют? Котёха прянул в сторону, вывернулся из-под руки, убежал. Гарко с подвоеводой Зарником обрадовались неожиданной вести. – Значит, зададим гнездарям! Знай северян! – Он тебе на чём сулил веточку заломить? А след от лапок узна́ешь? Светел нахмурился: – След-то узнаю, премудрость невелика… – А что не по нраву? Опёнок пожал плечами, задумался, не умея сразу ответить. – Боишься, накажут мальчонку? – Так его никто за язык не тянул. И след мы затопчем. – Не то плохо, – сказал наконец Светел. – От своих больно далеко отбежим. Зарник дёрнул бровью, где сидела зарубка: – Светелку от мамоньки не отойти! – Нарочно подпустил левобережное слово, посмеялся. – Не трусь, воевода тебя оставит при поезде, подальше от боя. Оботуров песнями развлекать. Светел ощетинился: – Ты сам чего хочешь? Гнездарям бока отходить или невестины санки сберечь? – Вот что, – расправил плечи Гарко. – Я воевода, меня слушай! Если Светел примету увидит – все вместе тропкой пойдём. Чтобы знали царские угодники Коновой Вен! Раньше здесь было величаво. Земля спускалась к Светыни не плавно, а словно бы широкими ступенями, каменными раскатами. Младшая река, бежавшая с водоспуска, звалась по-местному Рука́вицей – оттого, что, свергнувшись падуном, разбегалась двенадцатью звонкими рукавами. Дикомыты, конечно, смеялись. Рукави́ца! Скальные ступени, некогда очень высокие и крутые, давно изгладил белый ковёр. А вместо серебряного звона стояла снежная тишина. – Дядя Шабарша, мост андархи построили? – спросил Светел. Большак тоже смотрел вдаль. Причудливые ветра не давали снегу облепить высокие дуги опор, дочиста лощили широкую бороду водопада, струившуюся под мост. Даже теперь было видно: Рукавица сдалась не сразу. Уже скованная ледяным сном, всё тянулась к матери Светыни, рвалась сквозь стужу, изливалась слезами последних струй… Борьба давно кончилась, бури доламывали густую бахрому капельников, превращая застывший падун в гладкую зеленоватую стену. Шабарша задумчиво ответил: – Кто говорит, андархи… – Боги не попустили до нас со своими дорогами дотянуться! – сказал Зарник. Светел спросил: – А кто-то иначе говорит, дяденька? – Своим умом подумай, Опёнок, – усмехнулся Шабарша. – Такие дороги, каменные да с мостами, в коренной-то Андархайне не всюду уделаны. – А тут пограничье, – пробормотал Светел. – Недавно на щит взятое. Успели бы выстроить? И куда за Вагашу мостили? – К нам, куда ещё! – засмеялся Гарко. – Дань возами возить! Благословишь ли, дедушка, нам с ребятами вперёд выбежать? Кайтаровичам возвестить, чтоб встречу готовили? Большак отмахнулся: – Идите уже, одно мельтешение от вас. А стать почитать, стать сказывать! В омутке на дне жемчужинка блестит, А над нею сизый селезень кружит: «Уж как я бы ту жемчужинку катал Да на жилку золочёную сажал!» Ах ты, бражка, бражечка моя, Весела бражка подсыченная, Сверху мёдом подмоложенная, Где б найти на сладку бражку питуха! Гарко трижды стукнул по мосту ратовищем копья, первым шагнул на камни. Невелика вроде Рукавица, да на том берегу всё равно другая земля, другой мир. С мостом не шути! Даже с простой жёрдочкой через ручей. А этот, каменный, ещё и назывался Калиновым. – У них, говорят, и река Смерёдина где-то есть, – хороня подспудную оторопь, засмеялся Зарник. |