Книга Четыре года спустя, страница 59 – Моника Мерфи

– На самом деле из-за трех «девчонок», – говорю я, ударившись головой о стену. Мамы, Фэйбл и Челси.

– Пусть так. – Уэйд машет рукой. – Меня бесит сам факт, что ты позволяешь кучке женщин разрушить свою жизнь, когда у тебя только-только все наладилось.

– Тебе не понять. – Я со стоном ныряю назад под одеяло и накрываюсь им с головой. – Я все испортил.

– Да ты вечно все портишь. Ничего нового. Но обычно ты просто двигаешься дальше. Вот то, что мне всегда в тебе нравилось. Наворотишь дел, потом сам же все исправишь и идешь дальше, готовый справиться с любой фигней, что встанет на пути. Всегда вел себя так, словно у тебя нет никаких забот и ничто в мире тебя не трогает.

– Вот в чем я действительно преуспел, так это в умении притворяться, – бормочу я. Да я вечно о чем-то беспокоился. Все время. Когда был совсем зеленым, то все принимал близко к сердцу, держал в себе и медленно переваривал, пока не утихали гнев и боль. Боль и чувство вины за убогую жизнь с ненормальной матерью переполняли меня, особенно когда я был маленьким и ничего не мог поделать.

Пока не подрос и не обнаружил, что существуют травка и девчонки, выпивка и вечеринки. Все это мне пришлось по вкусу, ведь так я мог забыться. Забыть о проблемах. Вообще обо всем.

Фэйбл всегда возвращала меня на путь истинный. И Дрю. Я старался все делать правильно, быть хорошим и следовать верному выбору, но это трудно, когда вокруг так много соблазнов.

– Что ты там говоришь? Притворяться? Именно этим ты и занимаешься. До сих пор. – Уэйд срывает с меня одеяло, и я вижу, как он сердито смотрит на меня. – Нужно встать и принять душ. Через час к тебе придут.

Я нахмурился.

– Кто, черт возьми, припрется? Дез? – С надеждой спрашиваю я.

Уэйд качает головой и поджимает губы.

– Нет, братишка, Дез тут не скоро появится. Он совсем не тот, кто тебе нужен. Ты и так почти не соображаешь из-за травки, которой накуривался последние семь дней.

Отличная травка. От нее голова делалась мутной и пустой, совсем пустой. Поэтому я просто улетал и не думал о Челси.

Чистый космос.

– Где-то здесь должен быть косячок. Где он?

– Я спрятал его.

Я скатываюсь с постели, чуть не шлепнувшись на пол. И вот стою, голый, шатаясь, и морщу нос. Кожа, кажется, задубела от грязи, во рту стойкий привкус помойки, и я уверен, что от меня разит как от зверя.

Уэйд даже не вздрогнул. Спокойно наблюдает за мной, скрестив руки на груди, на лице ни единой эмоции. Разве что… я вижу печаль в его глазах. И беспокойство.

Он переживает и беспокоится обо мне.

– Отдай мой косяк, – говорю я, потому что это единственное, о чем я могу думать, так как окунуться в реальность пока слишком больно.

– Забей на свой косяк. Забей на травку. Прими душ. – Он идет за мной, подталкивая к открытой двери спальни, и я позволяю ему вести себя. Позволяю, потому что так проще и потому что он прав. Я совсем распустился, мне нужно принять душ, пока не задохнулся от собственной вони.

Я иду в ванную и закрываю дверь на замок. Начинаю рыться в шкафах, надеясь отыскать косячок, как тогда, но мне не повезло. Включаю воду, чтобы она нагрелась, и чищу зубы. Тут холодно, как в морозилке, но пар из душа начинает подниматься и нагревать пространство. Я представляю, как Челси принимала здесь душ, когда моя жизнь была нормальной и хорошей и все шло своим чередом.

Но вот все испорчено. Я сам все испортил.

И теперь сам себя жалею.

Быстро принимаю душ, благодарный Уэйду за то, что затолкал меня сюда, потому что снова чувствую себя хотя бы получеловеком. Его слова снова и снова звучат в голове, напоминая мне, что я веду себя как слабак и бездарный придурок. Мне нужно прийти в себя и вернуться к жизни. Плевать на то, что мама злится, а Фэйбл не разговаривает со мной. И пусть Челси никогда даже не посмотрит в мою сторону. Я не могу изгадить свою собственную жизнь.

Притворяйся, пока это не станет правдой.

Одевшись, я проверяю телефон, игнорируя сообщения от Деза и от какой-то девчонки из группы по английскому, которая запала на меня и где-то раздобыла номер телефона.

Еще есть голосовое сообщение от тренера и от босса в «Квартале», но я пока не готов их послушать. Вероятно, ничего хорошего в них нет. Мне с этим не справиться. Не сейчас.

Затем я вижу номер Дрю. Он тоже оставил мне голосовую почту. Я нажимаю кнопку воспроизведения и прижимаю телефон к уху, знакомый голос Дрю проникает в мозг, и я нервно стучу по колену, сидя на краю матраса. Я боюсь услышать, что он скажет. Вдруг он меня возненавидел?

– Не знаю, о чем, черт возьми, ты думаешь, но игнорировать собственную сестру нельзя. Это не делает чести ни мне, ни тебе. Она сходит с ума и сильно переживает за тебя, Оуэн. Позвони ей. Вам нужно поговорить.

Вот и все. Это все, что он сказал. Не унизил меня, не сказал, что я отстойный, недостойный брат-кретин, отвергнувший сестру. Все коротко, точно, по делу.

Позвони сестре. Она сходит с ума. Сильно переживает.

Конец.

Глубоко вздохнув, я смотрю на экран телефона, пытаясь собраться с духом и позвонить Фэйбл. Но не могу. Мне страшно услышать ее голос. Услышать обвинения, вопросы. Ей ведь есть что сказать, я уверен. Она всегда найдет что сказать.

Поэтому я ей пишу. Два простых слова, которые, вероятно, я должен написать и Челси, но к этому я пока не готов.

Прости меня.

Надо двигаться маленькими шажками. Притворяться, пока все не станет правдой. Я могу сделать это.

Помириться с сестрой – первый шаг. Разобраться с мамой – второй. Попросить прощения у Челси – третий и последний шаг. Самый страшный и тяжелый.

– Ты оделся? – спрашивает Уэйд, входя в комнату.

– Какая разница, раз ты уже вошел? – я встаю и засовываю телефон в передний карман джинсов, притворяясь, что все в порядке, хотя не слышу, чтобы Фэйбл ответила на сообщение. А ведь, как правило, она очень быстро отвечает.

Телефон молчит. Издевается надо мной, заставляя чувствовать себя неудачником.

– Пойдем. – Уэйд кивает головой в направлении гостиной. – К тебе пришли.

Я следую за Уэйдом и дико нервничаю, почти до тошноты. За прошедшую неделю я почти не ел, так что голод лишь добавляет тошноте остроты. И все становится намного хуже, как только я вижу, кто сидит на моем диване.

– Тренер. – Я останавливаюсь, когда он встает, огромный, широкоплечий и чертовски пугающий. Он всю жизнь играл в футбол, но вынужден был закончить профессиональную карьеру довольно быстро, потому как получил травму, отыграв в первом сезоне лишь пару месяцев. И он стал тренером, лучшим тренером в штате, а может, и в стране.

Все очень уважают тренера Хелси. А я практически пропустил весь сезон.