Онлайн книга «Паиньки тоже бунтуют»
|
Наконец, раздался звонок мобильного: – Лида, я уже подъезжаю, спускайся. Я натянула кроссовки и сбежала по лестнице, распахнула дверь на улицу. Светло, тепло… И, кажется, пахнет сиренью? Или показалось? Уж слишком рано для нее. Леша ждал меня у машины. Обнял, порывисто поцеловал и произнес несколько взвинченным тоном: – Прости, опоздал. Пробки. – Ничего, – благодушно ответила я. Мы ехали по городу медленно, то и дело останавливаясь. Улицы были перекопаны, на иных – только одностороннее движение. Заборы, ограждения, строительная техника повсюду. Рабочие тащили какие-то красные трубы… Наверное, закапывали кабель в землю? – Ну что за жизнь… – нетерпеливо произнес Леша. – Еле тащимся. И ведь не объедешь, весь город перерыли, и на других улицах то же самое. – Ничего, мы никуда не опаздываем, – сказала я. Леша метнул на меня изумленный взгляд, затем произнес саркастически: – Да, но этот вечер никогда больше не повторится, имей в виду! – Будет другой. – Да не будет, я тебе объясняю, каждый день неповторим. – Ну и что теперь… – пожала я плечами. – Это Москва, милый. – Дурацкий город. Вечная стройка. – Хочешь уехать отсюда? – поинтересовалась я с насмешкой. – Хочу, чтобы этого безобразия было поменьше. Который год подряд все перекапывают, перекладывают. – Это город для пешеходов, – философски заметила я. – Да? А нам, автомобилистам, что делать? – вспылил он. Потом улыбнулся, погладил меня по колену. – Прости, весь на нервах. Думал о тебе всю дорогу. Ты меня вот ждешь, а я опаздываю… Я боюсь тебя потерять, понимаешь? Ты мне очень, очень дорога, Лидочка. – Не бойся, – сказала я. – Я не психованная дура, а нормальный человек. Из-за пробок не собираюсь предъявлять тебе претензии. Лучше расскажи, как прошел твой день. – В мыслях о тебе. Надеюсь, в ближайшее время ты не собираешься в какую-нибудь очередную командировку? – Нет. Я уволилась. – Ого! – поразился Леша. – Поздравлять или… – Конечно, поздравлять! – убежденно произнесла я. – Да ты отчаянная девчонка! – Беру пример с тебя. Мы переглянулись и засмеялись. – Еще я ходила смотреть свой новый дом. По-моему, ничего так. Можно вселяться и жить. – Вот так просто? И не надо стяжку делать и прочее? – Нет, не надо, я же говорю: вселяйся да живи… – ответила я. – Хотя, возможно, какой-то ремонт все-таки потребуется. – Я в полном твоем распоряжении, если что, – тут же отозвался Леша. – Ты не обязан заниматься моим ремонтом. Не должен… – Нет, не должен. Но почему же нет?! – тут же возразил он сам себе. – Вообще, при чем тут должен или не должен? Я так хочу. Мне в радость помочь тебе. Мы встали в очередной пробке и, пользуясь моментом, поцеловались. «Сказать ему о том, что я сегодня виделась с Наташей, или нет?» – О, вон оно, это место… этот дом! – наклонился Леша и указал мне на какой-то полуразрушенный особняк с остатками розовых стен. – Уже половину снесли, видишь? Утром еще целый стоял. Доходный дом какой-то вдовы, не помню ее фамилии… Девятнадцатого века. Я сегодня в новостях во время обеда прочитал. Исторический памятник, архитектурное наследие, а его снесли! На его месте новодел поставят, многоэтажный, разумеется. В этом особняке долгие десятилетия работала больница. – Не люблю больницы, – вздохнула я, вдруг вспомнив о маме, а затем об отце. – Совсем не жалко, когда рушат старые больницы… Место страдания и смерти. Боли. – Ты интересная… А то, что это памятник архитектуры, уникальное сооружение… – Ну, у домов свой срок, – равнодушно ответила я. – Ты же не думаешь, что они все будут стоять вечно? – Ты безжалостная. Это же память! – Я думаю, что не все сооружения надо беречь. Пирамиды в Египте, храмы, дворцы… творения Гауди, Шехтеля… это да. Все это надо беречь и реставрировать. Но переживать из-за какой-то старой больницы… Да так сердца не хватит, из-за всего переживать! – Ну правильно, твой дом снесут, ты любым разрушениям теперь рада… – Да, представь! Я люблю все новое. Чистое. То, что не несет на себе груз прошлого… весь этот негатив, который накапливается годами. Я хочу жить легко и просто. – Легко и просто? – поразился Леша. – То есть забыв обо всем, забыв о прошлом? Выплеснув вместе с недостатками и все достоинства? – Не перегибай… – Я не понимаю таких людей, как ты: вечно на позитиве, им все хорошо, им все легко и просто, прыг-скок, тру-ля-ля… Веселые и добренькие, с чистым, пустым мозгом… – с яростью произнес Леша. У меня вдруг сжалось сердце… от ненависти к человеку, с которым я находилась рядом. В один миг будто вернулись прежние времена, когда мы с Лешей были друг другу врагами. – Да, а вы, вечно недовольные и брюзжащие, считаете, что делаете мир лучше, когда изливаете свою желчь на окружающих! – огрызнулась я. – Каждый день пишете обличающие посты в соцсетях: «Доколе! Кто виноват? Что делать?» Да надоело. – Мы стараемся сделать мир лучше, мы – неравнодушные люди, у нас обо всем болит сердце! А этот вечный позитив, эти благостные улыбочки… – Останови, – сквозь зубы произнесла я. – Что?.. – Я сказала, останови! – Мы и так стоим, – пробормотал Леша. Он каким-то образом умудрился втиснуть свою машину в промежуток между пластиковыми ограждениями, стоявшими вдоль дороги. Я выскочила из машины и – через провода, доски, кучи песка – пошла прочь. «Наталья была права… О, как она была права! Он всем недоволен, этот человек, и его любовь – как яд!» – Лида… Лида, постой! – Леша бежал за мной. Мы оказались в каком-то сквере, с перекопанными газонами и штабелями плитки вокруг. – Отстань от меня. – Лида! – Он перехватил меня, обнял, прижал к себе. – Пусти. – Нет. – Пусти, я сказала. – Ты самое лучшее, что у меня есть. Ты делаешь меня лучше. Ты – свет и радость… – Ой, ну вот не надо… – Я барахталась в объятиях Леши. – Я люблю тебя, Лидочка. – А потом опять возненавидишь. Как раньше, помнишь? – наконец перестав сопротивляться, устало произнесла я. – Можно подумать, сейчас ты меня тоже прямо обожаешь… – Я тебя ненавижу! – убежденно произнесла я. Леша засмеялся, прижал меня к себе еще сильнее. |