Онлайн книга «Лучший возраст для смерти»
– Неважно, – сказал Васко. – Передумали – и ладно. Заторы на толлах теперь не были проблемой – с помощью джипов их растаскивали за четверть часа. Ханна представила себе, как она проделывает этот путь в одиночестве, без Гонсалеса и его ребят, и ей стало не по себе. Своим решением пойти наперекор ее героическим амбициям Стаховски просто спас ей жизнь. Городки, через которые пролегал их путь, казались пустыми. Возможно, оставшиеся в живых просто прятались при приближении чужих, потому что пулемет в кузове и хмурый пулеметчик в бандане возле турели не располагали к общению. А может быть, прятаться было уже некому. Несколько раз Ханна видела следы пожарищ, пулевые отметины на стенах мелькающих за окном домов, искореженные, сгоревшие и простреленные машины посреди дороги. И практически в каждом городе, через который они проезжали, бросались в глаза разбитые витрины магазинов и лавок, распахнутые настежь двери домов, разбросанные по газонам вещи и утварь как верный знак того, что здесь похозяйничали мародеры. Самих мародеров видно не было, и это могло только радовать, ведь на ночевку пришлось становиться прямо на дороге, причем, как только начало темнеть. Включать фары для ночной езды Васко посчитал неоправданным риском. И он был прав. Среди сотен машин, брошенных на дороге, их авто практически не выделялись. Ночь прошла спокойно, хотя спали мало и выехали еще «по серому». Сложности начались после полудня, на подъезде к Парку, где хайвэй разделялся на пять больших шоссе, шоссе ветвились мелкими второстепенными дорогами, и часть их уходила на запад, к городу, вливаясь в белтвэй, а часть шла на север и юг, охватывая десятки городков-спутников. Развилки, съезды, повороты, толлы… Здесь скорость движения упала в разы, каждая сотня метров давалась тяжело – на всех полосах беспорядочно теснились тысячи машин и Васко пришлось пробивать дорогу, отвоевывая у хаоса ярд за ярдом. Зато практически не попадались автомобили со слитым топливом, и группа основательно пополнила запасы горючего. Пока Васко с ребятами расчищали полосу для движения, Ханна наносила на карту заправки, магазины, моллы, которых тут понастроили великое множество, и даже автомобильные салоны – на всякий случай. Потом они свернули по указателю на «Парк развлечений» и Ханна почувствовала, как волосы на затылке начинают шевелиться сами по себе. Память невольно возвращала ее в пережитые страшные часы. К мумии мамы. К мумии отца. К мучительной смерти маленького Джоша. Машины въехали в ворота Парка, на огромную стоянку, рассчитанную на пару тысяч машин. Если не приглядываться, все вокруг выглядело почти так же, как в тот момент, когда Ханна выезжала отсюда на пикапе отца. Но почти – это не совсем так же. Со стороны было похоже, что на стоянке порезвилась большая обезьянья стая. Разбитые стекла, несколько сожженных авто, перевернутые машины, вмятины на крышах, искореженные дверцы… – Внимание! – приказал Васко. – Смотреть в оба! В случае чего – стрелять на поражение! – Здесь налево… – Ханна внимательно разглядывала все вокруг, не выпуская из рук автомат. – Налево, – продублировал команду Гонсалес. Он уже не крутил баранку, за руль джипа уселся Марко, а Васко со своей любимой автоматической винтовкой торчал в открытом люке, крепко упираясь ботинками в боковины сидений для равновесия. Машины синхронно сделали левый поворот и выехали к зданию отеля. – Что за черт? – выдохнул Васко, ошалело крутя головой. – Что здесь было, мать вашу? Здание отеля выгорело дотла. Черный обугленный скелет смотрел на них проемами лишенных стекол окон. По стенам виднелись потеки расплавленного металла – пламя растопило рамы. Крыши не было, небо заглядывало в развалины и натыкалось на обрушившиеся перекрытия. – Ты говоришь, здесь было больше трех сотен детей? Ханна кивнула. От пожарища несло кислой вонью намокших углей. Солнце уже теряло высоту, падая за башни замка Спящей Красавицы, до заката оставалось пара часов. – Думаешь, они еще здесь? – Они здесь, – сказала Ханна негромко. – Я уверена, что они сейчас следят за нами. Давай прямо. За развалинами «Парк Инн» начиналась центральная аллея. Здания вокруг квадрата главной площади очерчивали административную зону, огромный фонтан посередине отмечал окончание мира взрослых и начало шоу, а проезд шириной с хорошее четырехполосное шоссе, вдоль которого располагались основные аттракционы, рестораны, павильоны со сладостями, игрушечные и сувенирные магазины, вел вглубь, в детское царство. Машины выехали на главную площадь и в этот момент напряженную тишину нарушил мерный гулкий звук. Бамм-бамм! Бамм-бамм! Словно кто-то начал бить в металлический там-там. – Слева! – крикнул Марко. И тут же Чжен крутнул пулемет на турели, выискивая стволом цель. – Не стрелять! – Ханна едва не сорвалась на визг. – Чжен! Не стрелять! Бамм-бамм! Бамм-бамм! – Справа! – Сзади! За считанные секунды они оказались в окружении. Мозг Ханны заработал, как компьютер, пытаясь найти решение, но неожиданно выхватил из десятков лиц знакомые. – Ненавижу мелких, – сказала широколицая и захрустела хлопьями. – У меня был брат, орал каждую ночь… Теперь не орет. Она хихикнула. – Что стоишь, сучка? Никто не придет на помощь – кричи не кричи. Нет теперь никого. Мы тебя убьем и нам за это ничего не будет, не поняла, что ли? Я теперь тут хозяйка и ты мне не нравишься, потому что ты красивее меня. Но это ненадолго… Рядом с ней был тот, светловолосый убийца детей с алюминиевой битой, как там его звали? Том! Это была атака. Организованная атака, в которой участвовали несколько сотен обитателей Парка в возрасте от семи и старше, вооруженные чем ни попадя – палками, прутьями, досками с гвоздями, самодельными копьями… И эта широколицая сука с маленькими бесцветными глазками возглавляла нападение, управляя толпой молодняка не хуже гамельнского флейтиста. Повинуясь ее командам, они накатывались на машины с непрошеными гостями волной, под ритм невидимых барабанов. Бамм-бамм! Бамм-бамм! Бамм-бамм! Бамм-бамм! Широколицая взмахнула рукой и град камней обрушился на автомобили сверху, из распахнувшихся окон. Чжен рухнул, так и не нажав на гашетку, ствол пулемета уткнулся в небо. Бандана на голове китайца стремительно намокала красным. Заточенный до остроты иглы металлический стержень, брошенный из толпы вонзился Гонсалесу в плечо и очередь его винтовки ушла вверх, не причинив никому вреда. |