Онлайн книга «Тень ингениума»
|
– Да. Он плачет и жалуется на молотки. А еще говорит о разном. В том числе и о том, что ты встречался с Уитфордом. Я буркнул: – В Риерте просто не бывает тайн. Особенно если их знает наркоман. Именно поэтому ты пришла ко мне? – Не хочешь мне рассказать, что происходит? Раз уж Уитфорд не желает распространяться о ваших совместных делах. – Ты уже и с ним успела побеседовать? Она развела руками: – Из бреда Юэна я поняла, что ты помешал его планам. Уитфорд опасный человек, и я должна была убедиться, что он помнит мою просьбу насчет тебя. – Твое беспокойство приятно. И да. Он помнит. Видишь же, со мной ничего не случилось, и твой богатый знакомый не оторвал мне ни рук, ни ног. Очень любезно со стороны первого заместителя министра вод. – Не сомневалась, что со временем ты узнаешь о нем все, что можно. Он не стал делиться со мной подробностями, но предупредил насчет тебя. Я вздохнул: – Чертов ублюдок решил тебе рассказать мою страшную тайну про ингениум? Он, кстати, в курсе о тебе? – Про меня он не знает, и я этому очень рада. Кроме ингениума он назвал и другую твою тайну, что ты работаешь на Королевскую службу и твои цели могут быть совсем иными, чем я рассчитываю. Старина Уитфорд умеет изящно забивать клинья в нужные места. В этом ему не откажешь. – Просто скажи правду, – попросила она. – И ты поверишь? – Тебе – поверю, – твердо ответила Мюр. – Не имею никакого отношения к шпионам Королевства. – Хорошо. Впрочем, меня бы не смутило, если бы служил Ее Величеству. Уитфорд ничего не рассказал, так что мне пришлось вернуться к Кроуфорду и просто слушать. Я сделал себе мысленную зарубку – никогда не посвящать в важные дела людей, сидящих на сером порошке. Раньше не замечал, что Юэн под кайфом настолько словоохотливый. Впереди показалась пристань – серая, грубо сколоченная конструкция, сваи которой почти исчезли под поднявшейся водой. – Что он еще разболтал? – Ты ищешь Кражовски, и наш общий богатый знакомый пообещал тебе ответы. – Я удивлен, что вы их не узнали. При таком-то своем человеке в Министерстве вод. – Все очень просто. У нас с ним разные цели, и они лишь изредка пересекаются. Но есть дела, в которые мы не будем его посвящать, как и просить об услугах. – Потому, что, сунув руку в пасть крокодилу, можно потерять и голову? – Всегда знала, что ты очень наблюдательный. Иногда быть обязанным некоторым людям – серьезная ответственность. К тому же у него не было причин нам помогать. Я прищурился: – Даже если бы попросила мисс Бэрд? – Но я бы не попросила. – Ей было неприятно говорить о нашем общем «друге». – Не после того, как узнала, что Кражовски обокрал Хенстриджа. Ради него я не стала бы залезать в долги к Уитфорду. И, как видишь, оказалась права. Ты так очаровал нашего аристократа, что все узнал и без моих умоляющих глаз. И теперь я жду, что поделишься информацией со мной. Если честно, в моих планах не было посвящать ее в свои дела. Но, зная Мюр, я примерно понимал, чего от нее ждать, если я отправлю ее прочь. У нее останется лишь один вариант – те самые «умоляющие глаза» и Уилбур Уитфорд. Тот, чтобы заработать себе очки, уступит, он ведь не дурак ломаться из-за такой ерунды. Я же не горел желанием, чтобы девушка была чем-то обязана «крокодилу». Да и вообще находилась с ним рядом. И дело не в ревности, как может кто-то подумать. Отнюдь. Просто я знаю людей, подобных ему, встречал таких и на фронте, и в Хервингемме, так что могу предугадать последствия близкого общения с данным типом. Такие уничтожают всех, кто подходит к ним слишком близко, потому что их интересуют лишь собственные выгоды. А тьма, что они источают, пожирает любого. – По словам Уитфорда, Кражовски забрал Брайс. – Ого! – Она посмотрела на меня одним глазом, сказав с задумчивостью: – Если, конечно, это правда. – Мне приходится опираться на свое чутье. А оно говорит, что такой расклад возможен, ведь Брайс легко мог быть в курсе того, чем занимался Хенстридж. И даже больше – Брайс все это знает, потому что Кражовски сотрудничает с ним. – Смелая версия. – В смысле нереальная? А ты подумай. Нам часто кажется – не может быть, этот человек не такой, – но люди нередко способны на гнусные поступки. В том числе и работать на врагов своих друзей, если цена подходящая. Так что я не стал бы исключать предательства. Хотя есть и еще одна версия… – Говори уже. – Она нахмурилась, догадавшись, что я не стремлюсь озвучивать неприятные для нее вещи. – Либо кто-то донес Брайсу на Кражовски. – Кто? – Ее голос сел на пару тонов, потому что Мюр была неглупой девочкой и легко складывала два и два. – Кто-то из тех, кто знал о том, что Кражовски украл у Хенстриджа. А он, насколько я помню, сообщил об этом лишь двум людям: Вилли и его помощнику из Йевена. Как его там? Вильгельм, кажется. Мы встречались в вашем логове. Девушка гневно тряхнула головой: – Они не могли! Я уверена. – Хорошо, – покладисто согласился я. – Не они. Но, возможно, кто-то из ваших. Кто еще знает? – Я выясню это. Насчет Брайса… – Да? – Я хочу попасть к нему в дом. – Надо полагать, чтобы отправить его в ад? Она нахмурилась: – Ты считаешь меня каким-то чудовищем. Хенстридж рассказывал, что у себя в доме Брайс хранит бумаги, касающиеся плакальщиков. Все исследования, описания, их возможности и способности, тесты. Хенстридж мечтал о том, чтобы увидеть эти записи. – Хенстридж мертв, – напомнил я. – Атынеученый. К чему они тебе? – Мы столкнулись с этой тварью недавно, помнишь? Она живучая и смертельно опасная. Нам повезло его уничтожить. А что, если в тех документах есть что-то полезное для нас? Мы узнаем их слабые стороны, сможем противостоять на равных? Плакальщики стерегут дукса, и, пока они с ним, никто ничего не сможет сделать. Ни я, ни Вилли, ни твои «аристократы, военные и промышленники». – Они охраняли и прежнего дукса, – возразил я. – Сама видишь, к чему это привело. – Мерген нашел рычаги влияния на них. Теперь мы должны поступить точно так же. Ты заинтересован в поисках Кражовски, а я – исследований. Давай объединим усилия. – Хм… – Нет, погоди. Просто подумай над моим предложением. А пока ты размышляешь, мы отправимся на праздник? – Хорошо. – Хорошо? – Для нее мое согласие принять участие в карнавале звучало очень неожиданно. – Ну… Здорово! Тогда встретимся завтра, в шесть вечера, в Бурсе. Четвертая линия, дом двенадцать. |