Книга Тень ингениума, страница 4 – Алексей Пехов

Юэн первым соскользнул вниз, даже не интересуясь, готовы ли мы. Я спрыгнул сразу за ним, удачно приземлившись, сделал кувырок, гася скорость. Мосс замешкался и покинул поезд, когда тот уже почти миновал мост.

– Сидел бы он лучше дома, – сокрушенно покачал головой Кроуфорд.

– Ты больше беспокоишься о нас или о нем? – уточнил я, глядя, как Артур спешит назад, немного припадая на левую ногу.

– О себе. – Как я уже упоминал не раз, Юэн не тот человек, который пытается подсластить правду. – Если его прикончат, то хрен я найду бесплатного джина и угол, где можно отоспаться в тепле. Он не берет с меня денег за выпивку по старой дружбе.

– Шкурный интерес, значит.

– Плоть слаба, Итан. Нам всем это прекрасно известно. А уж я точно не тот, у кого трезвый образ жизни главная добродетель. – Кроуфорд достал из сумки моток веревки, выкрашенной темной краской, и начал обматывать вокруг низких перил. – Когда следующий поезд?

– Через пятнадцать минут в Стальную Хватку пройдет состав с торфяным коксом для сварочных цехов.

– Сто раз успеем.

Мосс остановился рядом со мной, вытащил из кармана портсигар с ребристой крышкой, повертел в руках и с сожалением отправил обратно, решив, что сейчас не время курить.

– Выглядит ненадежно, – прокомментировал Артур происходящее. – Итан?

– Есть немного. Но придется доверить этому узлу наши кости.

Кроуфорд с равнодушной вялостью пастуха, обреченного общаться исключительно с баранами, подергал веревку.

– В горах Рампонгтоха такой узел отлично выдерживал не только нас, но и вес горной пушки. Так что побольше веры, друзья мои. Вам ее вечно не хватает.

– Погоди! – Мосс положил руку на плечо Кроуфорда. – Каждую ночь из депо выходит ремонтный трамвай. Он привычен для всех патрулей и не вызывает у них интереса. Человек, который сегодня будет в кабине, любит игру в карты и задолжал «Кувшинке» довольно приличную сумму. По его меркам, разумеется.

Я негромко, без всякой радости рассмеялся:

– И после этого кто-то смеет утверждать, что азартные игры несут лишь зло. Надеюсь, ты ему не выкручивал руки?

– Что ты! Когда он услышал, что требуется для прощения долга, то едва не пустился в пляс.

– Ему можно доверять?

– В наших районах не принято сообщать жандармам о таких вещах. Ты же понимаешь.

– Нельзя исключать ситуации, когда тот, кто сообщает, – не понимает.

Мосс посмотрел на меня с обреченным сочувствием:

– Мне показалось или со мной делится опытом бывший коппер?

– Не показалось. Любой может оказаться осведомителем. Именно благодаря помощи стукачей ловится множество плохих парней.

– Вот только теперь плохие парни – мы. А я настолько плох, что плачу Старухе и, находясь под ее покровительством, предлагаю людям азартные игры и девчонок. И, по сути, долги клиента «Кувшинки» в какой-то степени принадлежат ей. Ни один человек, живущий выше Оборотного канала, не хочет, чтобы его проведала кукла.

Тут можно было спорить, говорить об исключениях и прочем. Но из дальнего переулка показалась квадратная коробка старого трамвая. У него была открытая кабина и грузовой кузов, заваленный запчастями. Горела лишь одна из двух защищенных проволочными решетками фар, да и та светила так слабо, словно подача тока по проводам вот-вот должна прекратиться.

– Точно как я просил, – довольно улыбнулся Артур. – Минута в минуту.

Трамвай остановился перед воротами депо, из кабины вышел человек, отправился отпирать замок и снимать цепь со створок, чтобы выехать на улицы.

Я первым спустился по веревке и не скажу, что это было просто. Слишком тонкой она оказалась, и я болтался из стороны в сторону, точно маятник часов.

Мосс медлил, осторожничал, а время утекало, точно тростниковый ром, исчезающий в глотке негра.

Кроуфорду, как и всегда, помощь не требовалась. Только что он был на мосту – и вот уже стоит рядом, а веревка, за которую он дернул, падает к его ногам, несмотря на все уверения в надежности узла. Артура аж передернуло, когда он представил, как приземляется на мостовую и ломает себе все кости.

– Ну не бросать же ее здесь, – буркнул Юэн, видя лицо однополчанина.

Борта ремонтного трамвая оказались высокими, сильно проржавевшими и ледяными, что ощущалось даже сквозь перчатки. Внутри кузова, насколько я мог разобрать впотьмах, лежали ящики с инструментами, запчасти к переключателям стрелок, обрезки рельс, несколько пахнущих старой краской шпал, целая демонтированная колесная пара и фрагменты тягового двигателя.

Как только мы разместились, раздались шаги, сверху на нас упал брезент, трамвай низко загудел, набирая ход, и пошел по ночным улицам, гремя колесами.

– Ощущаю себя некомфортно, – пожаловался Кроуфорд, но сочувствия от нас, ясное дело, не дождался.

Время растянулось, превратилось в тонкую, но нервущуюся нитку. Под старым брезентом было холодно, острый металл запчастей норовил впиться в ребра, порвать одежду. Дважды колымага сбавляла ход, и я слышал окрики жандармов, когда мы проезжали мимо постов, но никто, по счастью, не спешил заглядывать в кузов.

Безалаберность и расхлябанность окружающих – это те вещи, на которые всегда рассчитываешь, когда собираешься совершить преступление.

Наконец трамвай остановился, треснул переключатель отключения подачи электричества, и я услышал удаляющиеся шаги.

Мосс выбрался из укрытия, не дожидаясь приглашения, сказал нам негромко:

– Пошевеливайтесь.

Когда мы уходили в ближайший переулок, я обернулся, но человек, оплачивающий Артуру долг, не смотрел на нас, целиком и полностью занятый проверкой ручной стрелки.

Чтобы не привлекать лишнего внимания нашей «большой» компанией, Юэн сильно отстал, почти на два квартала. Мосс курил на ходу, убивая уже третью папиросу и свои легкие. Последний окурок он щелчком отправил в канал, вода в котором, точно ловкий мангуст, забралась почти на набережную, грозя вот-вот подтопить улицу. В этом году наводнение обещало быть самым долгим и сильным за полвека и не собиралось сдавать свои позиции, несмотря на скорую зиму.

Конный патруль жандармерии мы услышали загодя и ушли в неосвещенный проулок, а затем перебрались на противоположную сторону канала по связанным между собой лодкам, из которых местные жители собрали на скорую руку ненадежный мост.

– Ты подумал, как мы будем уходить, Итан?

– Через склады на границе с Ветродуем. Легко пройдем через свалку и окажемся у железки, в пять утра у них смена патрулей.

– Зря ты вытащил Кроуфорда. В последнее время он слишком много чудит.

– В последнее? – изогнул я бровь. – Он странный малый все те годы, что я его знаю.