Книга Тайны Французской революции, страница 93 – Эжен Шаветт

По знаку Шарля несколько шуанов отделились от группы, чтоб связать осужденного.

«Неужели это серьезно?» – подумал великан, видя, что Ангелочек влез на дерево и привязывал к нему веревку, на одном конце которой болталась глухая петля.

– Хисс! – крикнул палач-любитель.

Шуаны подняли нашего добряка за ноги на высоту петли, в которую Ангелочек просунул его голову с изумительной ловкостью. Чувствуя на себе роковой ошейник, Барассен обратил взгляд к Шарлю, присутствовавшему при всех приготовлениях, и живо крикнул ему: – А если я мошенник?

Начальник знаком приказал остановиться своим людям, которые готовы были выпустить добычу из рук, чтоб наш герой мог покачаться на свежем воздухе.

– Ты меняешь свое решение? – спросил он.

– У меня было время рассудить. Да, я мошенник, – исповедовался он, все еще с петлей на шее.

– Я признаю твою силу, смекалку и ловкость, и раз ты признался честно, я тебя помилую… если ты согласишься вступить в мою шайку.

С дерева к Барассену склонился Ангелочек.

– Принимай приглашение, толстяк, у нас бывает времечко, когда можно посмеяться и позабавиться, – шепнул он.

– От всего сердца! – крикнул гигант.

– Только знай наперед, что при первой измене я отыщу тебя даже дне морском и отправлю в преисподнюю в самых страшных мучениях.

– Согласен!

По знаку шуана Барассена опустили на ноги.

Четверть часа спустя, бандит, обряженный в чужую одежду, рассказывал Шарлю о прошлой жизни, полной преступлений и приговоров. Ничуть не удивленный историей новобранца, начальник шуанов дослушал до конца.

– Зачем же ты, безмозглый, выбрал этот разоренный край, где войска рыскают повсюду? – спросил он, когда великан умолк.

– Гм! Что тут странного? Я сообразил, что в местах, опустошенных войной, я могу стянуть хорошенькую добычу.

– Забытый клад, неправда ли? О! Прошли золотые времена, когда находили клады. Их унесли с собой дворяне, или разрыли синие. Ты бы лучше не беспокоился и оставался там, где был.

– Да, действительно. Тем более, что у меня было под рукой то, зачем я потащился в такую даль, – ответил Барассен с тяжелым вздохом.

Шарль с удивлением взглянул на него.

– Ты знаешь, где хранится клад, ты? – вскричал он.

– Место клада… нет. Но знаю людей, которые похитили его, и так как долгое время они не посмеют воспользоваться им, можно попытаться стянуть его раньше.

– А о краже не известно настоящему владетелю?

– О! Владетель… или вернее, владетельница никогда не потребует его. Это – Дюбарри, обезглавленная на эшафоте три недели тому назад.

– А почему же ты не попытался завладеть им?

– Меня преследовали – мне нельзя было оставаться в Париже. Один, своими только силами, я никогда бы не достиг цели. Нужно много народу и хороший план, потому что воры – люди хитрые и осторожные, трудно вытянуть у них признание.

– Стоит ли игра свеч? – спросил начальник, внимательно выслушав это откровение.

– Да, дело идет о миллионах.

Шуан быстро выпрямился.

– Надо вместе ехать в Париж, – сказал он.

– Двоих будет мало. Для такого дела нужно по крайней мере тридцать решительных молодцев.

– Я их найду.

– Тогда и придет время ехать.

– В пути мы найдем средство убрать этих воров.

Барассен взглянул на него с улыбкой.

– Средство! – сказал он. – У меня уже есть одно наготове, и все пойдет как по маслу.

– Почему же ты его не употребил?

Гигант покачал головой и вымолвил:

– А вот что: я не знаю, где отыскать самое необходимое для моего плана.

– Что же?

– Женщину.

Шуан засмеялся.

– А между тем это не такая редкая птица!

– Как же, как же, какую мне надо, ту не каждый день встречаешь.

– Какую же тебе надо?

– Молодую, красивую, хорошо образованную, мужественную, словом молодца-бабу.

– И ей надо рассказать о наших планах?

– А нет, нет, что выдумали! Самая то и есть штука в том, чтоб она нам была полезна, не подозревая об нашем пронырстве.

Шарль с минуту размышлял.

– Знаю, что надо, – сказал он.

Всю ночь напролет наши господа разговаривали при бивуачном огне. Это долгое бодрствование прошло в обсуждении дерзкого плана похищения сокровища Дюбарри из рук двух укравших его.

На рассвете шуан распустил своих людей по их хижинам. Пока он раздавал приказания, Барассен внимательно следил за ним. «Кажется, – размышлял он, – мне пойдет в прок разговор, который я подслушал в регистратуре Консьержери, когда лицемеры так хорошо подсмеялись над бедной графиней».

Его размышления были прерваны похлопыванием по плечу и словами:

– Что же, товарищ! Я думаю, что дал вам добрый совет вступить к нам, когда вы красовались с петлей на шее?

– Хм, хм! – презрительно произнес Барассен, который, узнав Ангелочка, решил вытянуть у него некоторые сведения о вожде шуанов. – Хм, хм! Это лучше петли; но в сущности, я думаю, что напрасно польстился на одну вашу фразу.

– Какую?

– Вы мне сказали о вожде: «С ним можно немного посмеяться». Я боюсь, что это все пустые обещаня.

– Разве?

– Он, по-моему, выглядит сторожевым псом, который рычит и кусает… единственно во имя короля.

– О, – возразил Ангелочек, – начальник всегда уважит одну особу прежде короля.

– Кого же? – спросил великан, притворяясь недалеким.

– Кого еще, как не себя!

– Каково! А я вообразил, что он обожает ружье из любви к битвам… и вот! Раз теперь ничего другого не получишь, кроме пули синих, то я и спрашивал себя, откуда вы взяли, что мы еще позабавимся?

– Терпение! Дайте вождю время набрать хорошенькую шайку по его вкусу.

– Но, по-моему, и эта может-таки внушить почтение.

– О! – ответил презрительно Ангелочек. – Эти люди – дикари… настоящее стадо, которое Жан Шуан поручил нашему вождю как своему полковнику. Но, повторяю, не то увидите вы, когда Шарль понаберет с той, да с другой стороны пять десяточков молодцев… сметливых, как вы, господин Барассен.

– И как вы, господин Ангелочек, – поспешил добавить Барассен, не желая оставаться в долгу.

Ангелочек принял комплимент с тонкой улыбкой.

– Так вы думаете, что можно далеко пойти с таким вождем? Он не из тех многочисленных помешанных, у которых один девиз: «Бог и мой король»? Словом, это малый, который метит куда выше, неправда ли?