Книга Бесценный приз, страница 25 – Нина Милн

— Так нельзя! — слегка запинаясь, воскликнула она, отпивая очередной глоток. Прядь ее рыжеватых волос защекотала ему щеку.

— Эй! То, что у меня нет специй, — еще не преступление.

— Отныне преступление. Так повелела Снежная королева. — Она снова тряхнула головой, и Адам положил ладони на стол — от греха подальше.

— Серьезно, Адам, нельзя жить в номере отеля!

— Не просто в номере, а в пентхаусе, — напомнил он.

— Все равно, — отмахнулась она. — Главное, тебе никогда не приходится ничего делать по-настоящему.

— Например?

— Например, готовить. Убирать. Вытирать пыль.

Адам вскинул руки вверх:

— И это плохо, потому что?..

— Но ведь мы, обычные люди, должны заниматься такими делами каждый день. По-моему, тебе полезно было бы иногда вставать на четвереньки и драить пол в ванной.

Он не сдержался:

— Я сумею придумать, чем заняться, стоя на четвереньках… А ты?

Она вспыхнула, открыла было рот, и Адам неожиданно для себя расплылся в улыбке.

— Просто не верится, что ты это сказал. — Оливия усмехнулась и посмотрела в свой бокал. — Надо же… Пусто. Как это случилось?

— По-моему, ты все выпила. — Адам поднял голову. — А, вот и наш ужин!

— И еще пиво, — заметила Оливия и икнула. — Молодец Сару! — Она просияла, когда Сару поставил перед ними две дымящиеся тарелки. — Выглядит просто невероятно!

Сару широко улыбнулся:

— Спасибо, Оливия. Все свежее. Сегодня я сам ходил на рынок.

Склонившись над тарелкой, Оливия потянула носом:

— И пахнет так же восхитительно, как выглядит. Что там? Ты не против, если я з-запишу рецепт? — Она потянулась за салфеткой.

Адам прищурился, он не мог оторвать от нее взгляда. Она была такой оживленной, когда записывала рецепт.

— Лайм, кокосовое молоко, пальмовый сахар…

Еще кое-что впервые. Адам не помнил, чтобы девушка, с которой он встречался, просила у официанта рецепт блюда.

— Что не так? — обернулась она к нему, когда Сару ушел. — Вряд ли у меня соус на носу, ведь я еще не начинала есть.

— Ничего, — ответил Адам, качая головой. Он с трудом удержался, чтобы не сказать ей, что она прелесть. — Обвяжись салфеткой.

— Ничего не имею против.

Адам еще не видел, чтобы девушка уничтожала целую тарелку еды с таким аппетитом и вместе с тем так изящно. Через несколько минут ее тарелка была совершенно чистой.

— Восхитительно! — воскликнула Оливия, придвигая к себе бокал. — Ну, на чем мы остановились с нашими вопросами? Какое у тебя хобби?

К удивлению Адама, в следующий раз, когда он огляделся по сторонам, бар опустел, музыку выключили, а они с Оливией успели многое друг другу рассказать. Они узнали, кто какие фильмы любит. Ее любимый фильм — «Завтрак у Тиффани», у него — «Большой побег». Любимая книга у нее — их слишком много, и не сосчитаешь, среди них «Властелин колец» и все романы Джейн Остин; у него — «Властелин колец» и какой-нибудь детектив.

— По-моему, нам пора, пока Сару не вышвырнул нас отсюда, — с сожалением заметил Адам.

Оливия кивнула, наморщила нос, положила ладони на стол и с трудом встала.

— Похоже, я немного… навеселе, — объявила она. — Я не нап-пилась, понимаешь? П-просто слегка п-перебрала. В следующий раз поиграем в «блошки»…

— В следующий раз, — кивнул Адам.

— Д-договорились. — Оливия опустила голову и снова села. — Нельзя нам уходить.

— Почему?

— Я п-потеряла… ну, знаешь, эту штуку. На которой записала рецепт.

— Салфетку?

— Ага. — Оливия скрестила руки на столе. — Б-без нее никуда не пойду. Она как сувенир… понимаешь?

— Сейчас поищу.

— Ты просто п-прелесть.

Через пятнадцать минут, после тщательных поисков, мятая исписанная салфетка нашлась. Оливия очень бережно сложила ее и сунула в футляр от планшета.

— Пошли, — сказала она, направляясь к двери.

Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться этой странной девушке. Пришлось обвить рукой ее стройную талию, чтобы она не упала на залитый лунным светом песок. Когда она прижалась к нему, его тело отреагировало вполне предсказуемо. Она тихонько вздохнула.

— Вот так… Осторожно, Оливия!

— Называй меня Лив.

— Почту за честь.

Она посмотрела в небо:

— Как красиво! Все черное и переливается, и… и звездный свет. Как твои глаза.

— Спасибо. — Адам с трудом удержался от улыбки. Завтра Оливия… нет, Лив… об этом пожалеет.

— Адам…

— Что?

— Можно задать тебе еще один вопрос?

— Двадцать первый? Да, конечно.

— Что ты думаешь о любви?

Ага! Под конец она наносит ему решающий удар. Он посмотрел на нее, но тут же отбросил мысль о том, что она хочет его подловить.

— Я верю в любовь для других, но знаю, что для меня ее не существует. — Он ссутулился, когда она склонила голову набок и прижалась к его груди.

— А я не верю в любовь. Потому что… — Она споткнулась, и он крепче обхватил ее талию. — Потому что любовь — это иллюзия.

Если бы! Если бы его тело не так бурно реагировало на ее близость… Адам приказал себе сосредоточиться на разговоре. Хотя на самом деле неважно, о чем они говорили; вряд ли завтра Оливия что-нибудь вспомнит.

— Почему ты так говоришь?

Оливия остановилась и развернулась к нему лицом; она очутилась в его объятиях и посмотрела на него в упор.

— Потому что так и есть. Мужчины изменяют, потому что их привлекают красотки или… или запретный плод. Они выскакивают из супружеской постели во мгновение ока. Или говорят, что любят, только чтобы залезть под юбку. Романтизировать секс — заблуждение.

— Не все мужчины такие. Вспомни, сколько пар живут счастливо.

— Ерунда! — Она презрительно отмахнулась. — Еще одна иллюзия… мираж. Почти все семейные пары идут на компромисс. Не расходятся в силу привычки или из-за ребенка. А если назначить нужную цену, все охотно предадут друг друга. — Она тяжело вздохнула. — Ужасно печально.

— А ты пошла бы на компромисс?

— Ни за что! — Она расправила плечи. — Никогда не сдаваться! Никогда не уступать! Я не из тех, что идут на компромисс. И я знаю правду. И ты запомни, Адам. Любовь — это иллюзия.

— Я запомню, Лив. А сейчас нам пора. Мы почти пришли.

Через несколько минут Адам оглядел спальню и вздохнул. Наверное, Гэн решил, что они спят в одной комнате — точнее, в одной кровати.