Онлайн книга «Мой дикий ухажер из ФСБ и другие истории»
|
Он вскочил из-за стола и заметался по кабинету, выбрасывая на стол пачки документов. Он развернул строительные карты, планы домов, договоры, бумаги с разрешениями на строительство. Он в подробностях рассказал мне, как проектировались дома, как ловко использовал дыры в законах М. и как в конце концов администрация перестала с этим мириться. К этому моменту я совсем уже осмелела. И даже спросила: – Так, а, может быть, вы просто решили у него долю отжать и подставили? Тут Деготь снова взревел и полез в свой компьютер. – На! Смотри! Смотри, что мне пишет этот… этот… у-у-у-у-у! Я заглянула в экран через толстое плечо, покрытое выгоревшими кучеряшками (и еще мельком подумала, что даже бандиты местами бывают нестрашные). Переписка была обширная. М., который в разговоре со мной был очень мягким и обходительным человеком, отчаянно матерился в письмах к Деготю, не скрывал своего торжества от того, как удачно ему удалось свинтить за границу с деньгами, и – более того – прямо говорил, что чем больше уголовных дел заведут на него теперь в городе N, тем скорее он получит убежище в США. «Так вот зачем ему нужна публикация в нашем журнале, – поняла я. – Ну ничего себе!» Я спросила, чьи еще деньги украл М. и как это можно проверить. Деготь при мне сделал несколько звонков по громкой связи и, не сообщая собеседникам о моем присутствии, спрашивал их об М. и о суммах, которые он был должен. Сомнений у меня почти не осталось. – Ну? – сказал Деготь, который под конец совсем выдохся. – Спасибо вам. Не зря я сюда добралась. Мы обговорили с ним его цитаты, я взяла те документы, которые он мог мне отдать, и выпросила телефоны обманутых М. жильцов. Однако свою переписку с М. он так и не дал, как я ни просила. – Зачем это? Я там матерюсь, – бубнил он. – Не надо такое в иностранный журнал. Подумают еще, что Деготь из города N – неприличный человек. Уже прощаясь, я вспомнила вдруг про дело с забором, но Деготь ничем мне не мог помочь. И тут меня осенило. – Слушайте, а как бы мне попасть в администрацию? Деготь почесал голову. – А к кому надо? – Да хоть к кому. В правовое управление. Или в управление градостроительства. – А. Да это можно. Совсем не вопрос. – И к приставам мне еще надо! – Ой, к приставам не ходи. Странные, нервные люди, – сказал Деготь и сделал пару звонков. Неприступный чиновничий город N нехотя распахнул свои двери. – IV - – Получилось! – вопила я на бегу. Роман стоял у машины и явно испытал облегчение, увидев меня. – Что рассказал? – Полно всего! Едем скорее! У меня встреча с главным архитектором! – А это еще как вышло? – Все, как вы сказали. Роман присвистнул. Мы сели в машину и помчались обратно в город. – И что, правда М. сбежал с деньгами? – Выходит, что так. Но переписку Деготь мне не отдал. Эх, жаль! – Молодец этот М. Что тут скажешь. – Отчего это молодец? – возразила я. – Ну а чего? Всех сделал. И сесть не сел, и с деньгами в Америке. – Но он же, получается, и обычных людей, будущих жильцов, обокрал. Не только ведь Деготя. И вот журнал еще наш пытался использовать. Роман пожал плечами. – Так а что ему оставалось делать? Здесь дело уголовное завели, прижали. Все бросить и бежать с пустыми руками? Деловой человек так бы не поступил, а М., безусловно, деловой человек. Правильно сделал, что общак прихватил. Ну а журнал ваш… ему ведь там нужно грин-карту получить, или как эта штука называется? Публикация в оппозиционном журнале – то, что нужно. Грамотный человек. Он вам хоть денег-то предложил? – Нет. Да я бы и не взяла. – Хитрый. Правильно зашел. В этот момент у меня завибрировал телефон. Оказалось, что, пока я была у Деготя, мне пришло штук пятнадцать сообщений от М. «Ольга, что вы делаете в N? Зачем вы туда приехали? – спрашивал он. – Не слушайте никого. Все эти люди – обманщики, воры и мошенники. Деготь – ужасный человек. Он бандит. Уезжайте. Я умоляю вас! Не ходите там никуда! Вы подвергаете меня опасности!» «Как вы узнали, что я в N?» – написала я в ответ. «Весь город знает!» – «Я просто пытаюсь выяснить мнение другой стороны. Я видела вашу переписку с Деготем. Очень нехорошая». – «Это подделка! Это все неправда! Вы не представляете, что там за люди!» – «Прекратите истерику. Я просто делаю свою работу». – «Я заплачу вам любые деньги, только уезжайте!» Я перестала отвечать. Роман высадил меня в центре города. – Спасибо вам. Я дальше теперь сама. – Самостоятельная, – усмехнулся он. – Я тоже еще поработаю. Вечером созвонимся. И в аэропорт тебя завтра заброшу. Так что не прощаемся. Интуиция меня не подвела – в подвале Деготя запустилась волшебная цепь событий: главный архитектор принял меня, потому что ему позвонил Деготь, правовое управление администрации распахнуло свои двери, потому что туда позвонил главный архитектор. Из управления позвонили в суд, из суда – в прокуратуру, из прокуратуры – в следственную часть. Везде меня встречали с большим почтением. Толку, правда, от этого было мало. Про М. все в один голос твердили, что он мошенник, и рассказывали о разнообразных его махинациях с землей и домами, но никак не желали рассказывать про забор. – Землю он оформлял под строительство малоэтажного жилья, а строил многоэтажное! – втолковывал мне главный архитектор. – А почему никто не проверял, что он там строит? – Ну, понимаете, – он замялся. – Сначала смотришь – вроде малоэтажное, а потом раз… и оно уже многоэтажное. У зампрокурора я спросила, почему же М. обвиняют в мошенничестве с непонятным забором, а не в махинациях с землей, раз все о них знают. – А дело с землей мы закрыли, – ответил он. – Почему? Тут я вспомнила про восемнадцать миллионов рублей взяток, но зампрокурора не растерялся: – Хм. Действительно, а почему? Надо его опять открыть! – А забор?! – Да там сам черт ногу сломит с этим забором, сами видите! А тут все ясно: строил какую-то херь! Но больше всего меня поразил судья, про которого говорили, будто бы дело с забором уже у него в распоряжении. Я долго ждала его в роскошном, но очень уж душном кабинете. Стол у судьи был примерно такой же, как у Деготя, и тоже с дорогим письменным гарнитуром, только на нем еще стояла бронзовая Фемида с золотой повязкой на глазах. Над кожаным креслом висел портрет, на котором был изображен полный румяный человек в расшитых одеждах и жабо. Я почему-то подумала, что это какой-нибудь композитор, и еще пожурила себя за невежество. Но тут вошел судья и, кивнув мне, уселся в кресло. Судья был полным румяным человеком в черной мантии, с белым воротником воланами. |