Онлайн книга «Мой дикий ухажер из ФСБ и другие истории»
|
Я невольно перевела взгляд на картину. – А, подарили, – сказал судья, поняв, куда я смотрю. – Конечно, не Никас Сафронов писал, у нас тут свои умельцы. Но тоже ничего вышло. Водички не желаете? Нет? А я выпью. Жарко у нас. – Да уж, не представляю, как вы здесь без кондиционера. – Беда с кондиционерами. Три раза выделяли деньги, и каждый раз воруют. – Деньги воруют? – Кондиционеры воруют. Вот только на днях опять унесли. – Очень сочувствую. А я к вам насчет М. – А, мошенник! – Почему же вы М. мошенником называете, если его еще никто не судил? – Как никто не судил? – Так суда же не было вроде. – Как не было? – Да я не знаю. А был? – А я откуда знаю? – Но вы же судья! – Так и что теперь? Я что, по-вашему, каждым мошенником лично занят? – Так откуда вы тогда знаете, что М. – мошенник? – Так все знают. Весь город знает. Украл деньги и сбежал. – Но ведь судить его будут по делу с забором! – Не знаю, какой забор. Все знают, что деньги украл. – А вы его за что судить будете? – А я судить его буду? От судьи я вышла уже совсем не в себе. Вся надежда оставалась на следователя. Однако здание без дверей и без окон было неприступным – домофон молчал. Я была ужасно уставшая и очень хотела есть. «Господи, ну пусть уже это все как-нибудь разрешится», – думала я в отчаянии. Рядом в луже играл с машинкой ребенок – чумазый мальчик лет пяти. – Тетя, а вам в милицию? – вдруг спросил меня он. – В милицию. – А я открою. Тут он подскочил к домофону, набрал пятизначный код, и дверь распахнулась. Я оторопело поблагодарила мальчишку, прошла внутрь и, обойдя здание кругом, не без труда нашла дверь, выкрашенную той же краской, что и стены. Внутри были тесный предбанник, ряд закрытых кабинетов и лестница на второй этаж. – Кто здесь? – сверху раздался приглушенный испуганный голос. – Я журналист. Вас должны были предупредить, – ответила я. Из кабинета высунулось худое, бледное лицо молодого мужчины. – Простите, у нас домофон сломан… – сказал он. И вдруг осекся, уставившись на мою шляпу. – Я могу подняться? – А… да, конечно, поднимайтесь. Кабинет следователя представлял собой темную комнату, заставленную столами и заваленную бумагами. Я положила шляпу на какие-то коробки, и с них поднялась пыль. – Вы прямо как актриса американская, – вдруг тихо сказал следователь. Я улыбнулась: – Слушайте, спасите меня, пожалуйста. Я весь день пытаюсь узнать, по какому делу проходит господин М. и какие к нему претензии. – А. Это я сейчас посмотрю. – Следователь принялся рыться в документах на своем столе. – Что ж вы сразу нам не позвонили? – Звонила. Но мне раньше говорили, что дело ведет какая-то женщина. И эта женщина очень кричит. Он кивнул. – Начальница следственной части. Темпераментная дама. – У меня тоже такая начальница, – сказала я. – Очень вам сочувствую. – И я вам. Мы тепло переглянулись. – А вот и дело, – он положил на стол папку. – Ну что ж. Этот ваш М. якобы взял забор в счет уплаты долга у какого-то своего знакомого. А потом хотел оформить в собственность муниципальную землю, на которой стоял забор. – А обвиняют в чем? – «Свои преступные действия М. пытался завуалировать под гражданско-правовые», – прочел он. Мы напряженно помолчали, словно каждый пытался осознать прочитанное. Я с глухим раздражением, которое, впрочем, быстро перешло в усталую грусть, подумала о том, какой путь проделала ради этой фразы. Следователь достал сигареты. Мы закурили. – Слушайте, а можно я тоже один вопрос задам? Вы если не хотите, то не отвечайте. Этот М… Он сейчас где? – В Америке. Сам об этом в Фейсбуке пишет. На бледных щеках следователя выступили красные пятна. – У нас Интернета нет, – тихо сказал он. Я отвела глаза. Мы снова немного помолчали, пуская в грязный потолок дым. – Вас куда поселили? – наконец спросил он. – Гостиница «Мармелад». – Как! – поразился он – больше, чем моей шляпе, больше, чем местонахождению М., и, может быть, даже больше, чем всему на свете тем августовским днем. – В наш бордель?! Так правда, прятавшаяся от меня всю поездку, бесстыдно обнажилась в пыльном кабинете замначальника следственной части номер четыре. Эпилог Историю о моей поездке в город N на этом можно было бы и закончить. Вернувшись в Москву, я написала сумбурный текст, который совершенно не понравился главному редактору. Его отложили сначала на неделю, потом на две, а затем о нем просто забыли. Но через год М. принялся активно выступать из-за океана. Мне снова пришлось звонить в город N и обновлять информацию. Публикация в конце концов вышла, М. был ужасно зол и долго еще писал мне гадости. Так вот, повторюсь, на этом можно было бы и закончить. Но я так делать не стану. Потому что, может быть, история господина М. на этом и кончилась, а история, которая случилась со мной в городе N, – нет. – V - Выбравшись из каморки следователя, я отправилась на набережную и сидела там почти что до темноты – глядя на море и горы. Я понимала, что больше уже ничего не успею выяснить, и чувствовала, что выяснила недостаточно. Но ничего уже не хотелось предпринимать. Хотелось вытряхнуть из головы и М., и Деготя, и всю вереницу чиновничьих лиц и кабинетов, которые продолжали вертеться у меня в мыслях. Хотелось в море. Хотелось в горы. Может быть, даже хотелось все бросить и не работать больше в журнале. А впрочем, больше всего хотелось и дальше быть похожей на актрису в большой шляпе. У меня зазвонил телефон. Это был Роман. – Ольга, я вышел еще на одного человека. Через два часа заберу тебя из гостиницы. – Роман, спасибо вам, но, думаю, на сегодня уже достаточно. Я очень устала, – сказала я. – Что-то я не слышу в вас журналиста. – Он снова перешел на «вы». – Отдыхайте, через два часа буду у выхода. К тому моменту, как я добралась до гостиницы, уже совсем стемнело. Обогнув здание отеля со стороны автобусной остановки, я вдруг увидела на одной из стен дома огромный биллборд с полуголой женщиной. Вывеску украшали огоньки, и развратная дама горела в густом южном небе, словно созвездие. |