Онлайн книга «Слишком красивая, слишком своя»
|
Надя вспомнила беседы о модернизме, двойственности сознания, перспективах дуализма, в которых ей пришлось участвовать как переводчице, и тяжко вздохнула. Гюнтер Клапке потратил на эти беседы с русскими коллегами долгие часы, чаще всего – за кружкой пива. – Понятно… – загадочно протянула Рая. – Слушай, Райка, я такси пытаюсь сейчас заказать… Гюнтеру вздумалось отправиться в подмосковное селение под названием Усольцево. Якобы там живет старуха, которая знала его отца, бывшего немецкого коммуниста, и все такое… – Зачем вам такси? – неожиданно возмутилась Рая. – Эти таксисты с вас три шкуры сдерут, особенно когда увидят, что с интуристом имеют дело! – А что ты предлагаешь? – Что-что… У меня, слава богу, своя машина есть! Довезу вас в это ваше Усольцево, чего уж там. – Райка, ты не понимаешь – Гюнтер очень серьезный человек… Я тебя знаю – ты, еще не доезжая до МКАД, начнешь умирать с тоски… – Шелестова, ты меня обижаешь! Я, может, любому поводу вырваться из дома рада… Колесов дома сидит – трезвый и злой, как собака. При упоминании о Гене Колесове Надя моментально смягчилась. В самом деле, уж лучше месить подмосковную грязь, чем целый день провести в компании этого человека… В двенадцать Надя с Гюнтером стояли на углу у Российской государственной библиотеки (бывшей Ленинки), возле памятника Достоевскому. Лицо у Гюнтера было еще больше сморщено, сосредоточено, все в отечных мешочках и складочках – вчера вечером он обсуждал с Максом Васюткиным, восходящей звездой русской литературы, проблемы ненормативной лексики. Гюнтер с Максом тянули пиво, а Надя добросовестно переводила на немецкий некоторые пассажи Васюткина, которые, впрочем, были непонятны многим и на русском языке… Стоял мороз – из их ртов валил пар, мерзли ноги и кончики пальцев. На Гюнтере была милицейская ушанка, купленная недавно на Арбате… «Чем-то он похож на Достоевского… – подумала Надя, поглядывая то на памятник, то на своего спутника. – У обоих одинаковое выражение лица!» – Такси опаздывает, – мрачно констатировал Гюнтер по-немецки. – Надя, может быть, закажем другое? – Минутку. – Надя достала сотовый и мерзнущими непослушными пальцами принялась набирать Райкин номер. – Раиса, ты где? – Напротив вас. Только что подъехала… – сердито отозвалась Рая. – А рядом – он, твой дойчер? – Рая! – Надя покосилась на Гюнтера, словно тот мог слышать их разговор, и нажала на кнопку отбоя. – Гюнтер, пора! У дороги стояли белые «Жигули» с помятым крылом. Они залезли на заднее сиденье. – Познакомьтесь – Рая, моя подруга с детства… Гюнтер… – Отшень приятно… Райя? О, так странно – ведь это значит… Эдем, да? Парадайз? – Чего? – сказала Рая, сидя вполоборота и с подозрением разглядывая милицейскую ушанку Гюнтера. – Рай, Гюнтер имеет в виду рай, – терпеливо пояснила Надя. – А-а… Ну ладно, поехали, что ли? Рая была в новой темно-синей дубленке, которую Надя видела в первый раз, в темно-синей песцовой шапке, из-под которой торчали ярко-малиновые пряди, извивавшиеся, точно змеи, а на шее – канареечно-желтый мохеровый платок. Косметики Рая тоже не пожалела. «Вот чучело! – с досадой подумала Надя. – Не хватало еще, чтобы моему Клапке последние впечатления о его поездке испортили…» Она любила свою подругу и готова была простить той все ее чудачества, но Гюнтер Клапке вряд ли сможет оценить мадам Колесову по достоинству… – Скажите, Гюнтер… – лихо крутя руль, спросила Рая. – Как вам Москва? Или скажете, что фуфло?.. У Раи были свои представления о светской беседе. – Рая… – тихо застонала Надя. Поскольку она сидела непосредственно за водительским сиденьем, то попыталась коленом пихнуть кресло. – Ой, Шелестова, не тряси меня! – огрызнулась Рая. – А то прямым путем в тот парадайз попадем! – О нет, нет! – энергично затряс головой Гюнтер. – Совсем не есть фуфло… Этот город моей мечты. А какие люди… Вундербар! – Чудесно, – тут же перевела Надя. – Раечка, все-таки не хотелось бы, чтобы ты отвлекалась от дороги… – Шелестова, ты же знаешь – я ас из асов! – возмутилась Рая. – Гюнтер, а морозы у вас на родине такие же? – Что вы, фройляйн, никакой сравнения! – Гюнтер, Рая у нас не фройляйн, а фрау, – поправила Надя. – Шелестова, не будь занудой… Гюнтер же сказал мне комплимент! Да, Гюнтер? – Безусловн, безусловн! Вы, милая Райя… Райя… превосходн водиль машина! Я хочу поблагодарит вас, что вы согласиль на эту поездка. Надя закрыла глаза и устроилась поудобнее. В конце концов, ничего уже не исправишь. – Гюнтер, а тяжело быть писателем, признайтесь? Это я к тому, что вы все сами из головы придумываете? Я видела вашу книгу у Надьки – такой талмудище… – Вас? – оживился Гюнтер. – То есть что вы имель в виду?.. – Ну, просто – гроссбух! Гроссбух – это по-немецки «большая книга», я знаю! – О, да… – Я, между прочим, бухгалтер – тоже какое-никакое отношение к книгам имею… За окном мелькали черные деревья, автобусные остановки, заледеневшие витрины, качались на ветру новогодние гирлянды… Надя заснула. Проснулась она только часа через полтора. Рая и Гюнтер продолжали болтать и были уже на «ты». Вопреки всем Надиным опасениям, Рая не изнывала от тоски в обществе многомудрого писателя, а Гюнтер, судя по всему, был в восторге от ярких красок русской матроны. А ведь совсем недавно Надя была уверена в том, что герра Клапке интересуют исключительно модернизм, двойственность сознания и перспективы дуализма! – Нет, на самом деле я свободная женщина, – разглагольствовала Рая. – Хотя, конечно, феминисткой меня тоже не назовешь. У меня есть муж, но его мнение не является для меня решающим. Словом, я сама себе голова… Надя закашляла. – А, Шелестова, ты проснулась! Меня тут Гюнтер спросил, как я смотрю на брак, а я ему отвечаю… – Я слышала, что ты отвечаешь, – перебила ее Надя. – Ты мне лучше скажи, где это мы сейчас? За окном тянулись бескрайние снежные поля – вид настолько унылый и мрачный, что ей стало немного не по себе. Держа одной рукой руль, Рая зашуршала картой. – Так, Сосенки мы уже проехали, сейчас будет железнодорожный переезд, затем река и наше Усольцево… – Я потрясен этим просторами! – восхищенно и почтительно произнес Клапке. Еще через полчаса Рая снова зашуршала картой. – Черт, где же этот дурацкий переезд?.. Ну и карта! – Ты заблудилась? – строго спросила Надя. |