Онлайн книга «Слишком красивая, слишком своя»
|
У лифта толпилось много людей, и они пошли пешком. Потом, выйдя на нужный этаж, долго плутали по длинным коридорам Дома кино. – Райка, ты опять заблудилась! – Ничего подобного! О, нам вон туда… На стене висела афиша. Надя хотела ее почитать, но Рая как-то ловко впихнула ее внутрь небольшого зала. – Места надо хорошие занять, – прошипела она. – Тут, понимаешь, билеты без номеров – садись, куда хочешь… Вон, три кресла в первом ряду свободны! На сцене, перед экраном, стоял длинный стол и несколько стульев. – Новый фильм будут представлять… – опять прошипела на ухо Рая. – Типа, это авторское кино. Надежда, а что оно такое – авторское кино?.. – То, которое не все могут понять, – прошептала в ответ Надя. – Гюнтеру должно понравиться, а вот насчет тебя – я сомневаюсь… – Не факт! – яростно ответила Рая. На сцену вышел ведущий – стильный небритый юноша с микрофоном. – Дорогие друзья! Прежде всего позвольте вас поздравить с приближающимся Новым годом… В преддверии этого замечательного праздника мы хотим вам представить картину Сергея Ивановского «Последняя молитва». Вот те, кто непосредственно приложил руку к ее созданию… В зале захлопали. Рая сидела рядом с Надей, сверкая темными, бездонными глазами. Гюнтер хлопал, но глядел он только на Раю. – Сергей Ашотович, прошу… Сергей Ашотович Ивановский, режиссер, прошлогодний лауреат премии «Ника», его картины неоднократно номинировались в Каннах и Берлине… А вот сценарист Михаил Перцов… На сцену выходили люди, которых приветствовал юноша-ведущий. Кланялись, садились за стол. Зал был такой маленький, а сцена – так близко, что Надя даже пожалела, что они с Раей и Гюнтером сели в первом ряду. Слишком близко – вон сценарист Михаил Перцов сразу уставился на Надины ноги… – Продюсер Лев Касаткин, оператор Глеб Самохин… – Бегал по сцене юноша с микрофоном. – А это Арина Налбандян – та самая, по чьим эскизам шились костюмы для героев фильма! Арина, приветствуем вас… – Ведущий поцеловал Арине ручку. – А вот исполнители главных ролей – Евгений Капелькин и Дима Вострик… – Платье с Лилькой покупали? – едва слышно прошептала Рая, пощупав Надю за рукав. – Ничего так… А сапожки – обалдеть! – Отстань, Колесова! Лучше признайся, что тебе скучно, – пихнула ее в бок Надя. – И не подумаю! – И последний наш гость сегодня – замечательный композитор Леонтий Велехов, написавший музыку к этому фильму! На миг Наде почудилось, будто сцена качнулась перед ее глазами. «Леон… Но откуда? Нет, я брежу…» В следующее мгновение на сцене появился Леон – весь в темном, с приглаженными золотыми волосами, в прозрачных, без оправы, почти незаметных очках. – Сергей Ашотович, а теперь расскажите, как вам пришла в голову идея снять этот фильм? – обратился ведущий к режиссеру задушевным голосом. – Однажды весной мне на стол лег сценарий некоего Михаила Перцова, вчерашнего выпускника сценарного факультета ВГИКа… – загудел режиссер – волосатый, бровастый, страшный, с огромными ручищами. – Честно говоря, я уже не надеялся найти что-то стоящее, поскольку перелопатил тонну графоманских писулек… – Он потряс в воздухе своими ручищами. – Но в работе Мишки было нечто. Да, именно так – нечто. И я тогда решил – отчего бы не попробовать встретиться с автором? – Скажите, Миша, это ведь была ваша первая работа? – спросил ведущий. – Ну, первой ее назвать трудно, – встряхнулся молоденький сценарист. – В годы моей учебы… Словно во сне Надя слушала рассказ Перцова о годах его учебы во ВГИКе – слова проходили сквозь ее сознание, не задерживаясь. Она слушала и не слышала. Прямо напротив нее сидел Леон. Он был спокоен – лишь в первый момент, когда он заметил Надю, губы его едва шевельнулись. Можно было угадать, что он произнес ее имя – Надя… «Леон… Нет, не может быть!» То, что на этом вечере в Доме кино Надя увидела своего возлюбленного, показалось ей невозможным, невероятным чудом. Но не его ли она ждала? – В роли Семена Коновалова я видел только Евгения Капелькина, и никого больше, – гудел тем временем режиссер. – А вот с Павлушкой пришлось помучиться. Павлушку у нас сыграл Дима Вострик – мальчик, которого после долгих и безуспешных поисков я нашел буквально на улице… Веснушчатый и щербатый Дима радостно улыбнулся. Было ему лет девять от силы. Леон смотрел на Надю – внимательно, завороженно, почти не моргая. Так смотрят на море. Или на костер. Прошло довольно много времени с последней их встречи – казалось бы, боль от разлуки должна была немного утихнуть, но нет, оказывается, ничего не изменилось. Надя ощутила внутри себя приступ острой, безудержной влюбленности, бесконечной нежности. Когда-то они с Леоном были так близко друг от друга… Если бы не тот звонок, растолкнувший их в разные стороны… Так виновата она перед Алькой или нет? Какой судья теперь рассудит их всех? – Арина, а ты… Что ты нашла для себя нового, работая с Сергеем Ашотовичем? – Ну, до того я никак не была связана с кино… – защебетала Арина, закутанная в балахон, с огромными серьгами, чем-то напоминающая Зину Трубецкую. – Но я подошла к этому делу с ответственностью. У меня была одна ткань – лен домашней выделки, и вот… «Леон… Леон…» – стучало у Нади в голове. Нет, это кровь стучала в висках. Надя машинально взглянула на Раю. Та усмехалась едва заметно, уголками губ. Надю словно током пронзило. Ну конечно, без интриганки с малиновыми волосами тут не обошлось! – Райка! – прикрывшись ладонью, едва слышно прошептала Надя. – Признавайся – ты это все специально придумала? Рая молчала, ни в чем не признавалась. Старательно делала вид, что слушает выступающих. – Райка, толстая корова! Ты нарочно меня сюда притащила? Ты знала, что здесь будет Леон? Сзади кто-то шикнул. Надя ущипнула Раю за пухлый бок. Та подпрыгнула, но ни звука не сорвалось с ее накрашенных губ. Гюнтер, сидевший с другой стороны Раи, наклонился вперед и удивленно посмотрел на подруг. Надя ему приветливо улыбнулась, махнула ладошкой – дескать, все в порядке… Но внутри ее все бушевало. Да, этот спектакль придумала Рая! Никакого чуда нет – все придумала Рая Колесова! – Леонтий, расскажи, как ты сочинял музыку к «Последней молитве»? И в чем сложность создания электронной музыки – ведь именно ее используют сейчас во многих фильмах?.. – Сложности нет. Только желание и фантазия. Режиссер задал мне тему. Тему летнего дня, – медленно, спокойно произнес Леон, глядя в Надины глаза. – Определил, что над всем должен главенствовать некий шум – пролетающая мимо поля электричка, песнь жаворонка в небе, трепетание воздуха в полдень… Я работал на синтезаторе, а для основы взял перестук колес. Едет электричка, стучат на стыках колеса… С этим перестуком я и работал, меняя высоту, частоту, прибавляя разного рода задержки и эхо. А потом раздвинул этот звук, создал ощущение беспредельного пространства, неба – с элементами вкрапления песни жаворонка, стрекотания кузнечиков… |