Онлайн книга «Слишком красивая, слишком своя»
|
– Что ж, друзья, мы успели многое обсудить. Давайте же наконец посмотрим этот замечательный фильм! Все ушли со сцены. Убрали стол и стулья. Когда погас свет и на экране задрожало белое пятно, только тогда Рая прошептала на ухо Наде: – Дурочка… Ты зря на меня злишься! Признайся себе – ты ведь так хотела увидеть его, своего Леона… Это был, между прочим, мой подарок тебе к Новому году! – Интересно, а что ты подаришь Альке? – язвительно прошептала в ответ Надя, но сзади опять зашикали. «Последняя молитва» – появилась надпись на экране. И вместе с ней тонкая, приглушенная мелодия. «Композитор – Леонтий Велехов» – далее, в череде титров. Фильм был ни о чем. Деревня. Пастух. Маленький мальчик. Коровы. Зеленое поле, вдали пролетают электрички. Жаркий июльский полдень. «Дядь Семен, ты мне скажи – есть он, смысл жизни? Или нет его?..» – «Должон быть, Павлушка, только не всем он открыт, смысл этот…» – «А у коров смысл есть?..» – «И у коров…» Ребенок лежит на поле, заведя руки за голову, серьезно смотрит в небо. Пастух в стороне сидит на холме, крутит цигарку. Коровы жуют траву. Бесконечный, долгий, жаркий июльский день… Гюнтер, сведя брови, внимательно следил за тем, что происходило на экране. Райка мирно и беззвучно дремала, привалившись к его плечу. Сзади, в темном зале, кто-то шуршал, ерзал и покашливал… Но Надя ничего этого не замечала. Она слушала музыку, которую сочинил Леонтий, и ей казалось, будто она снова говорит с ним… Незаметно пролетели два часа. На экране, под тающую, вибрирующую мелодию, на фоне зеленеющего луга, появилась надпись: «Конец». Все захлопали, зашуршали подошвами, Райка открыла глаза и сладко зевнула. – Что, уже все? – невинно спросила она. – Замечательн кино, мне очен понравиль, – заявил Гюнтер. – Надья, а вам? – Да, – пробормотала Надя. Она огляделась – Леона нигде не было. – Ну что, в буфет? – потягиваясь, сказала Рая. – Очень есть хочется… Ты знаешь, Шелестова, я давно за собой заметила – после посещения кино или музеев у меня очень аппетит разыгрывается. Это как-то можно объяснить с научной точки зрения, а?.. – Я не хочу. Я пойду домой. Где мой номерок? – отмахнулась Надя. Если сейчас придется говорить с Леоном – все, она погибла. – Номерок… у меня… в сумочке, – строго, разделяя слова, произнесла Рая. – И никуда ты не пойдешь, сначала – в буфет… Они спустились вниз. Почти все столики были заняты, но Леона, к счастью, не было и здесь. – Чего бы мне вам приносиль? – Гюнтер был сама любезность. – Ладно, мне кофе. Гюнтер, пожалуйста, кофе без сахара… – попросила Надя. – И мне тоже кофе. И еще какой-нибудь десерт. Рая с Надей остались за столиком одни. – Колесова… – угрожающе произнесла Надя. – Что, Надя? – спросила Рая. Глаза у нее в переливающемся свете новогодних гирлянд были совсем черные. Огромные, страшные, черные глаза. Вот она, готика в чистом виде… Наверное, именно на эти бездонные очи клюнул Гюнтер Клапке. – Ты… этот твой поступок… словом, ты сделала мне очень больно. Мне ведь почти удалось забыть Леона! – Ничего тебе не удалось, – торжественно произнесла Рая. – Ты его как любила, так и любишь. А Алька должна отступить. – Ты с ума сошла… – Это ты с ума сошла! Вы с Леоном созданы друг для друга. Как он на тебя глазел, как глазел… – Рая сжала руки у груди. – Я, говорит, создал ощущение беспредельного пространства… – Это убьет Альку! Мы и так ее чуть не погубили. – Не убьет, – хладнокровно произнесла Рая. – Кстати, вот и он… – Кто? – Надя оглянулась и увидела Леона. Он шел прямо к ним. – Добрый вечер, Рая… Надя, можно тебя на минутку? Он повел ее к угловому столику. Пока шли, он успел несколько раз с кем-то поздороваться, кто-то долго тряс ему руку… – Леон, это недоразумение, – сказала Надя, когда они оказались за столиком, друг напротив друга. – Ты понимаешь, Рая Колесова хитростью заманила меня сюда, а я вовсе не знала, что тут будет этот фильм, эта музыка, ты… – Надя, ну что ты такое говоришь! – внезапно перебил ее Леон. – Огромное спасибо Рае Колесовой, которая хитростью заманила тебя сюда. Я так рад, что вижу тебя! – Правда? О, Леон, а как я… – Она прикоснулась к нему, но тут же отдернула свои руки. – И ты? – Он, усмехнувшись, схватил ее руки и поцеловал. – Господи, Леон, увидят же! – перепугалась Надя. – Тут полно твоих знакомых! А ну как они Альке доложат… – Ты не о том беспокоишься, – сказал Леон. – Алька уехала. – Куда? – Да что ты все пугаешься! – укоризненно произнес Леон. Он не выглядел смущенным, он ничего не боялся. Он был абсолютно спокоен и смотрел на Надю – как на огонь, как на море. Почти не моргая… – К матери она своей уехала. Вернется только завтра вечером. Ты же знаешь, у нее мать и тетка в Тверской области живут. Надя вспомнила – уже несколько лет мать Альбины живет в какой-то глухомани со своей старшей сестрой. В той глухомани – воздух и покой, чего в Москве нет и в помине. – А-а… – Ты потрясающе красивая. – Ты тоже… ты тоже очень красивый, – вдруг сказала Надя. – Я, когда тебя увидела, буквально оцепенела вся – такой ты красивый… – Надя, Надя, ты мне бессовестно льстишь! – засмеялся счастливо Леон. – Ты – единственный человек, который считает меня красивым. – Но это правда! – Кто это с вами? – с любопытством спросил Леон. – Гюнтер Клапке. Он без ума от нашей Раисы… – оглянулась Надя. Гюнтер и Рая болтали за своим столиком, склонившись друг к другу. Полная идиллия. – Он иностранец? – Да. Но это неважно… Послушай, Леон, я тебе вот еще чего хочу сказать… Я тебя хочу поздравить с наступающим Новым годом. – Спасибо, милая! – Я тебе хочу пожелать, чтобы ты жил долго-долго и счастливо. И чтобы у тебя всегда были и фантазия, и желание творить… Чтобы ты прославился на весь мир! – Мне не нужен весь мир, – опять усмехнулся он. – Мне нужна только ты. – Леон! – умоляюще произнесла она. – Да, это так, черт возьми! – с легким раздражением воскликнул он. – И вообще… – Что? – Я ненавижу Альбину. – Леон, перестань… – Нет, правда. Она… она никакая. Пустая. Я не должен говорить о ней плохо, но я не могу больше молчать. Да, я очень благодарен ей за все… Она замечательная хозяйка, она живет только мной, старается угадать любое мое желание… Я ненавижу и себя – за то, что попался в эту ловушку! |